— Хорошо, я дурак. Сглупил. Но почему ты не искала меня? Я ведь и сдохнуть мог за это время, а ты просто сидела и ждала?

— Я звонила!

— Куда?!

Закусила губу и спряталась от пристального взгляда Азарова, сильно наклоняясь вперёд, потому что нечего было на это сказать. Потому что действительно просто сидела и ждала все эти годы, сложив ручки и отдавшись на волю судьбе, полагая, что все активные действия в нашей паре должны вестись исключительно мужчиной.

— Вот именно, — Демид подвёл итог моему молчанию. — А я ведь даже Мелехова твоего нашёл. С именами у меня лучше, чем с цифрами. Дольше, конечно, получилось, чем могло быть с Городовой, но результат на лицо. — Теперь пришла очередь Азарова выплёвывать слова мне в лицо: — Из достоверных источников мне становится известно, что моя любимая девочка живёт себе спокойно в Питере с мужиком. И очень даже неплохо живёт…

Он был зол, взвинчен, его стальные глаза горели презрением.

— Я жила не с ним, а у него, — на автомате поправила я, а потом до меня дошёл весь смысл этой фразы, который мужчина, сидящий рядом со мной, пытался в неё вложить. — Только не говори, что ты все эти годы верил, что я живу с Мелеховым… _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_

Что-то в его взгляде, в его лице дрогнуло, он понял, как звучат эти слова со стороны, а ещё он понял, что очень ошибался все эти годы, пытался что-то сказать, но меня накрыло второй волной ярости. Я отстегнула ремень, который всё это время заставлял меня сидеть прямо, встала коленями на кресло и начинала колотить Демида своими хлипкими кулачками, не заботясь о том, куда они прилетали. Смотрела с ненавистью в его глаза и орала:

— Да как у тебя только извилины шевельнулись в этом направлении думать?! Я ждала тебя все эти годы, верила в тебя и твои чувства, а ты с лёгкостью подложил меня под другого мужчину, потому что так «достоверные источники» сообщили?! В это было проще верить, чем в мою любовь, в меня?!

Не знаю, как ему, но моим рукам уже было больно от ударов по его железобетонной груди. Узел волос растрепался, я выглядела сейчас как фурия. Но только фурия не позволила бы себе плакать от обиды на виду у унизившего её мужчины.

— Аль, успокойся.

Кто бы его слушал.

— Тебя даже не смутило то, что он мой крёстный…

— Он прежде всего мужик! — Демид пытался настаивать на своей версии, но это выглядит слабой попыткой оправдаться. — Аленький!

Он перехватил мои руки, его голос звучал глухо, с надрывом, но меня уже было не остановить. Я умудрилась высвободить одну руку, и атака возобновилась:

— Четыре года я медленно замерзала в этом холодном городе, всеми силами сохраняя в себе чувства к тебе, притом, что считала себя ненужной, недостойной…

Азарову не составило труда справиться с маленькой девочкой. Он перехватил, наконец, обе руки, легко приподнял меня с места, усадил на себя так, что мои колени оказываются по бокам от его бёдер, прижал в попытке меня угомонить. На несколько секунд мы замерли, вспоминая давно утерянное ощущение близости наши тел. Я буквально оцепенела под его взглядом, вмиг ставшего из злого вожделеющим. Демид даже не пытался скрыть это, вёл ладонями по моей обнаженной спине вверх, обжигая своими прикосновениями кожу. Четыре года ожидания плохо сказались на моём умении сдерживаться. Хотя, рядом с Демидом я никогда не могла контролировать своё тело. И опять пропала, попалась в его сети, сама не замечала, как, прогнувшись в пояснице, стала теснее прижиматься к его паху, призывно смотрела на его губы. Он простонал на выдохе, зарываясь пальцами в мои растрёпанные волосы, притянул мою голову к себе, сокращая расстояние между нашими губами до нуля. Поцеловал, и теперь настала моя очередь стонать. Вкус у нашего поцелуя выходил горько-солёным от моих слёз, и это снова подстегнуло гнев и обиду внутри меня, за считанные секунды они справились с разрастающимся внутри возбуждением. Хотела, чтобы Азаров почувствовал ту же боль, что и я несколькими минутами ранее, поэтому укусила его за нижнюю губу. Он дёрнулся, разрывая поцелуй, а я увидела, как из раны на губе выступила кровь. Мы оба тяжело дышали, и снова в наших глазах были обоюдная злость и напряжение. Я открыла дверь машины с водительской стороны и скатилась с колен мужчины на улицу.

— Не хочу тебя больше видеть. Думаю, ты отлично сможешь прожить без меня и моей любви.

Мой голос вышел сиплым, едва слышным, но Азаров услышал, дёрнулся было ко мне, но я успела закрыла дверь и в три шага смешалась с пешеходами на тротуаре.