— А поработать, а посмотреть, как она фурычит?

— Завтра посмотрим, я есть хочу. И спать. Всё завтра, вырубай шарманку.

Лена, встретившая мужа холодным ужином и беззлобным покачиванием скалки в нежной руке даже предположить не могла, что если бы не Лузгин… Ага, муж мог бы припереться и утром, сорочку сменить.

— Как вы не понимаете! Будущее наступило уже! Вот прямо тут, прямо сейчас, скоро вообще всё летать будет, и Интернет в каждом утюге!

— Да-да, в каждом утюге по интернету, и утюг на батарейках, и продукты из магазина сами прилетят по воздуху, и видеотелефон, и безалкогольная водка.

— Вот ты смеёшься, а безалкогольное пиво на Западе уже продают.

— Спи давай, кто ж такой скорбный на голову, что пиво без градуса покупать станет. Завтра на работу, футурист ты мой.

Глава 24

Рейс «Москва-Свердловск»

Следующий день пролетел незаметно, целая куча руководителей, помощников руководителей и просто сочувствующих постоянно толпилась за спинами Лузгина и Фролова, сидящих перед монитором и пялящихся на волшебный экран. Поначалу в голове нашего героя всплывали кадры из еще не снятого, но уже просмотренного в альтернативном будущем фильма «Такси». Тот момент, когда накуренный бандит учил комиссара Марсельской полиции пользоваться мышью. «Одним глазом смотрим на экран, а вторым на мышь» — примерно так первое время Александр воспринимал инструкции и советы. Особенно обидно ему было, когда он только моргнул, а на экране уже всё изменилось. Как так-то!?

— Сука, ты что сделал!

— Повторяю. Наводишь курсор на папочку, вот эта желтая картинка изображает из себя папку с документами.

— Они что, идиоты? Где они такую папку увидели? Вот, смотри, вот папка! Видишь! Она прямоугольная с надписью, с завязочками…

— Стоп! Саш, у проклятых американцев всё другое. Если я говорю, что это папка — ты повторяешь и запоминаешь — это папка. Папка — хранилище файлов. Файл — электронный документ. И неважно, текст, музыка, картинка — документ и точка.

— Сука, как музыка может быть документом?! — негодованию Лузгина не было предела, обучение оказалось сложнее, чем Фролов обещал.

— Александр Анатольевич, перее… врежь уже этому умнику!

— Я щаз тебе врежу! Заткнись, а то сейчас будешь сам изучать файловую систему.

— Повторяю. В памяти компьютера вся информация записывается циферками, причем только ноликами и…

— Крестиками! А-а! За что, я ж пошутил просто! — а потом начальник локомотивного депо споткнулся о чьи-то ноги. В результате обычный удар локтем под дых спровоцировал его короткий полет. Монументальность Осипова, бывалого охотника и просто крупного мужчины оказалась мнимой. Столкновение головы с тумбочкой отправило его в нокдаун. Шутник через какое-то время встал, покачиваясь, а потом неуверенной походкой пошел блевать. Пожалуй, на памяти Фролова это был первый случай производственного травматизма, связанный с обучением работы в Виндовсе. Голову ломать приходилось не раз, но до сотрясения раньше не доходило. А главное, никто так и не понял, чей локоть отправил начальника депо на больничный. Кроме начальника цеха, а он предпочел промолчать. Хвастунов никто не любит.

— … единичками, — продолжил Фролов — поэтому компьютеру по большому счету всё равно, какой файл хранить и что в нём зашифровано, больничный лист, фотография Осипова или песенка про Чебурашку. Это всё называется документ. Понятно?

— Понятно. Ты бы с самого начала объяснял по-нормальному, глядишь, никто бы не пострадал.

Электронно-вычислительная машина радовала Петра своей комплектацией: тактовая частота процессора была аж сорок мегагерц, оперативной памяти в неё засунули четыре мегабайта, а жесткий диск вмещал целых шестьсот восемьдесят восемь мегабайт. До установки Винды и прочих программ. Сейчас там свободного места оставалось примерно половина от полной ёмкости. И всё буквально летало. Примерно, как первые самолеты в начале века: уверенно, быстро и до первой грозы.

У Лузгина не оказалось ни одного шанса занять пост комиссара полиции Марселя, так что к концу дня он уже лихо включал комп, создавал файлы и папки, даже документы в текстовом редакторе. Начальник цеха потихоньку материл лузеров, это слово уж очень ему понравилось, смеялся над робкими попытками подчиненных подсказать что-нибудь, и громко радовался такому удобному процессу правки текстов.

— Вот прямо так просто? Выделяю нужный текст, а потом переношу предложение в конец?

— И отпускаешь левую кнопку мышки.

— А это чего, ошибки подчеркивает? Падла умная, а мы ошибку сейчас исправим! А чего всё пропало?

Апофеозом овладения компьютерной грамотности стал первый документ, набранный на компьютере и распечатанный на матричном принтере. Пётр не вдавался в подробности, что там сваял начальник, у него своих дел было выше крыши. Обычные вопросы никуда не деваются с появлением умной машины. А еще же в командировку собираться, мало этого — выстроить процесс так, чтоб его отсутствие не сказалось на работе цеха. Каждый руководитель, даже не очень большой уверен, что в его отсутствие подчиненные начнут творить несусветную дичь, а вся работа пойдет наперекосяк. Самое удивительное, что в половине случаев так и происходит. Причем, чаще всего тогда, когда начальник не так, чтобы герой, но и не пустое место. Когда руководитель ас, его подразделение работает как часики еще какое-то время после исчезновения шефа. Когда он дырка от бублика, с пропажей босса ничего не меняется, её даже не замечают. Крайности сходятся, это давно известно. А вот когда «ни богу свечка, ни черту кочерга», тогда появляются самые причудливые варианты развития трудовой деятельности без начальника. Порой бывает так, что ему уже и возвращаться некуда. То ли его кресло займут, то ли всё предприятие сгорит синим пламенем. Или банально поменяет собственника.

Как ни удивительно, первым изданным документом оказалось распоряжение о направлении Фролова в служебную командировку. Так что можно было гордиться, но он не осознал ответственность момента, голова была забита другим конкретно в тот момент. Да Лузгин сам виноват, поскольку перед распоряжением отдал Фролову конверт с премией. Слава богу, в этот раз он догадался не оглашать этот момент прилюдно.

Инициатива с превращением дохлых вагонов из Запаса МПС в собственные вагоны рабочего парка дала свои первые плоды. Петру этих плодов от щедрот команды Зубова перепало аж две тысячи долларов. Говоря по-модному, две тонны зелени в конверте. И голова его как раз старательно обмозговывала вопрос вложения этих долларов. То ли в банку вложить и прикопать, то ли кинуть на пиле лихорадки. Потому как ожидаемый им скачок бакса с двух тысяч семисот рублей за доллар только что грянул. И вроде бы самое время скинуть грины перед неминуемым откатом цены. Но было страшно — а вдруг в этой