- В любом случае, нам нужно раздобыть им какую-нибудь одежду, - заметил Панер. - Доспехи все время - это плохая гигиена.

- Да, сэр, - подтвердил Джулиан. - Но они привыкли к этой концепции. Корд и Денат, с другой стороны...

- А что насчет нас? - спросил Корд.

- Если мы отправимся бродить с голыми "дикарями", мы нарушим различные местные табу, - деликатно объяснила О'Кейси. - В этом может быть определенный политический "толчок", но гораздо более вероятно, что это приведет к дестабилизации.

- Поскольку местный обычай - носить одежду, как у людей, Корд, - перевел Роджер, - нам всем придется делать то же самое, иначе эти заносчивые местные жители подумают, что мы нецивилизованные.

- Что? Прикрыться тканью? - в голосе Корда звучало недоверие. - Нелепо! Какой разумный человек поступил бы так?!

- Пиди сделала бы, - напомнил ему Роджер с непривычной деликатностью. - Леммары забрали ее одежду не из любезности, когда они захватили ее, Корд.

- Ты имеешь в виду... О. - Шаман сделал сложный жест разочарования. - Я слишком стар, чтобы иметь аси-бенан! Особенно ту, которую я даже не могу понять!

- Эй, приятель, не вини в этом язык! - возразил Роджер. - Никто не понимает женщин!

- Вы заплатите за это, ваше высочество, - предупредила его Депро с улыбкой. Роджер кивнул в знак признания ее угрозы, но выражение его лица внезапно приняло рассеянный вид. Он на секунду потянул себя за прядь волос, затем оглядел стол.

- Люди здесь носят одежду, - заметил он, и его взгляд переместился на новую бенан Корда. - Сколько человек леммары выделили каждому из своих призовых экипажей, когда они захватили конвой, Пиди?

- Это выглядело как от пяти до десяти - возможно, целых пятнадцать для более крупных судов. А что?

- Растар?

Бывший принц васинов поднял глаза, когда Роджер назвал его по имени. Он молчал на протяжении большей части обсуждения, поскольку оно было связано с морскими делами, где ему нечего было добавить. Теперь он склонил голову набок, настороженный тоном Роджера.

- Ты звал, о свет востока?

Роджер усмехнулся и покачал головой.

- Как ты думаешь, сколько из этих леммаров ты сможешь уложить? Серьезно?

- Врасплох, я так понимаю? - спросил васин. Он положил одну руку на рукоятки обоих своих револьверов. - По крайней мере, шесть, я полагаю. Больше, если дистанция достаточно велика для дополнительных выстрелов, прежде чем они смогут приблизиться. Все зависит от обстоятельств.

- И вот, я думаю, ответ на вопрос о том, как мы захватим другие корабли, - сказал Роджер, кивнув.

- И кто же, если я могу спросить, поддерживает его? - мрачно спросил Панер.

- Ну, - ответил Роджер с совершенно невинной улыбкой, - я полагаю, это зависит от того, кто - после Растара, конечно - быстрее всех обращается с пистолетом.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Трас Софу не собирался становиться слугой Бога.

Снова.

Однажды он сбежал из загонов для рабов высокого храма. Лишь горстка слуг могла заявить об этом, и еще меньше из тех, кто сбежал, избежали повторной поимки. Это был момент, который был насильственно усвоен Софу, когда он понял, что агенты правосудия были повсюду в Кирсти. Тогда же он решил, что жизнь моряка - для него. Торговля между островами Леммар была опасной - здесь приходилось считаться не только с пиратами, но и со многими отмелями и другими опасностями для судоходства. Но, учитывая выбор между плаванием по отмелям и риском агентов, он в любой день потерпел бы кораблекрушение.

Теперь, однако, его ставка обернулась против него, и он, вероятно, направлялся прямо обратно в загоны. Однако ходили слухи, что Леммар иногда держал при себе особенно хороших работников. Всегда было много леммаров, которые хотели работать на своих кораблях - самой большой проблемой островов была нехватка судоходства, а не рабочей силы для лодок, - но хороший член команды, каким был Трас, мог быть лучше, чем необученный сухопутный житель. Так что всякий раз, когда требовалось сделать какую-нибудь мелочь, Трас Софу всегда оказывался прав в этом. Любой линь который нуждался в сматывании, сматывался немедленно, и когда команда поднималась в воздух, впереди всегда был Трас Софу.

Его похитители на Леммаре - и его товарищи по команде, если уж на то пошло, - знали, что он делал. Однако одобряли ли его леммары или просто приценивались к топору, было другим вопросом. Он знал, что пираты могли дать слизь независимо от того, жил какой-либо крат или умер. То, как они небрежно отрубили головы капитану и помощнику, сделало этот момент предельно ясным. И, по правде говоря, он относился к пиратам не намного лучше, чем к самим жрецам огня. Но в то время как часть его ненавидела быть соучастником собственного порабощения, быть незаменимым для своих новых хозяев было единственным известным ему способом избежать его прежних... и загона.

Никто из других членов экипажа, казалось, не разделял его отношения. Они погрузились в апатию, никогда ни в чем не проявляя инициативы. Леммарам буквально пришлось силой поставить их на место, и они вели себя так, как будто они уже были слугами, не подлежащими искуплению. Конечно, никто из них, казалось, не был заинтересован в том, чтобы подражать заискивающему рвению Траса.

Вот почему именно Трас, всегда державший голову высоко и высматривавший любые изменения, которые он мог бы обратить в свою пользу, первым заметил странные треугольные паруса на горизонте. Единственное судно, быстро идущее невозможным галсом, практически прямо по ветру, было самой диковинной вещью, которую Трас когда-либо видел - и он на мгновение замер, глядя на гладкое судно с низкой посадкой, когда более медленный торговый корабль кратов погрузился в волну. Он на мгновение задумался, какой червь пожрал мозги того, кто был настолько глуп, чтобы плыть навстречу леммарскому кораблю. Конечно, торговое судно не очень походило на рейдерское судно, так что, возможно, эти сумасшедшие не понимали, с чем имеют дело. Если это было так, то было ли его обязанностью попытаться предупредить их до того, как они отправились навстречу такой опасности?

Он обдумывал это предложение со всех сторон в течение нескольких вдохов, затем решил, что здравомыслие других людей - не его проблема. Остаться в живых было важно, поэтому он сложил свои настоящие руки рупором и повернулся к капитану призовой команды.

- Эй,