Шрифт:
Закладка:
В общем, все замкнулось на держимордах из «АНТ», которые тоже почему-то медлили. То ли примерялись, как половчее нас раскидать, то ли устали не меньше нашего. Что касается экскаваторщика и водилы грузовика, то эти сидели в кабинах с постными минами. Наверное, догадывались, что сегодня пирожки им не светят. А светит простой со всеми вытекающими. А все из-за чего? Из-за какой-то старой развалины и кучки идиотов, которым не сидится дома. Видно, делать им нечего, вот с жиру и бесятся, пока простые работяги теряют из-за них свое драгоценное трудовое время. Хотя, вполне себе может быть, ни о чем таком эти двое не думали, и им было совершенно все равно, когда и чем закончится заваруха, невольными участниками которой они стали.
Но, чу, в стане противников началось небольшое движение. Рассредоточившись, они выстроились в подобие клина, которое наши древнерусские предки именовали свиньей. В ответ на это, мы сомкнулись плечом к плечу, а я постарался сгруппироваться, потому что стоял в центре, а значит, «кабанья голова» приходилась четко на меня. Минуту-другую ничего не происходило, а потом охранники молча бросились на нас. Меня взяли в клещи первым, при этом как-то сопротивляться я мог только ногами: руками я цепко держался за своих соратников, чтобы не дать наступающим возможность разомкнуть нашу цепь.
Боролись мы отчаянно и, не побоюсь этого слова, зло. При этом, как и накануне, больше других отличилась Странненькая. Когда держиморды стали на нее наседать, она, изловчившись, вцепилась одному из них зубами в запястье. Слышали бы вы, как он заорал! Отпрыгнул в сторону и чуть ли не горючими слезами залился, глядя на багровеющий кровоподтек. Хуже, однако, что менты сочли данный инцидент достаточным основанием для того, чтобы вмешаться в противоборство, тем самым предрешив его исход. Одновременно завелся и стронулся с места экскаватор, готовый рвануть вперед при первой возможности… Короче, еще немного и нам бы уже нечего было защищать, если бы в силу не вступили законы жанра, того самого, в жертву которому я принес всю свою никчемную жизнь…
Эта женщина, я так и не понял, откуда она взялась, может, родилась в моем воспаленном писательском воображении, но как же вовремя! В длинном разлетающемся плаще и сапогах с высокими лаковыми голенищами, к которым ей, кажется, только хлыста и не хватало (и то только потому, что я не удосужился его придумать), она встала перед экскаватором и широко раскинула руки, словно приглашая: ну, иди же ко мне, если ты такой смелый! Рыжий краб дернулся и опустил клешню на землю, продолжая, однако, угрожающе рычать. Мы все, включая ментов и охранников, замерли в ожидании, чем закончится это противостояние железной силы и железной воли.
Тумблеры в моем раскаленном мозгу бешено переключались один за другим… Нет, на землю она не ляжет, не того она полета птица! Тогда, может быть, возьмет булыжник и бросит в кабину? Нет, опять не то! Она же укротительница, укротительница экскаваторов. А что должен сделать настоящий укротитель? Показать, что он сильнее. А сильнее кто? Тот, кто свободен от страха. Только такой человек способен положить голову в пасть тигру, или… Или, как моя укротительница в плаще и лаковых сапогах, прыгнуть прямо в ковш экскаватора!..
Почувствовав прилив вдохновения, я продолжал дописывать сцену набело. Так, теперь слово за массовкой. Пришел черед и ей показать, на что она способна. «Ну-ка, Чубатый, – приказал я беззвучно, – стряхни с себя с себя этого рыжего держиморду, которому нравится висеть на твоем плече». И тот беспрекословно выполнил мое распоряжение. «А ты чего, молчишь? – Не размыкая уст, повелел я взлохмаченной Старшой. – Ну-ка, подай голос!» И она тут же разразилась истошным воплем:
– Люди добрые, да что же это делается? Убивают! За что? Чтобы лишний миллиард загрести?
– Отлично! – мысленно похвалил я своих послушных персонажей и отдал новую команду. – А теперь, раз пошла такая свадьба, всем ковать победу кто как может!
А все словно только того и ждали. «Уф-ффф!..» – Выдохнули дружно и пошли на экскаватор, сметая на своем пути окончательно сдувшихся охранников и ментов.
– А ты чего примерз? Ну-ка, покажи, на что ты способен! – прикрикнул я и на себя, сам же себе козырнул. – Есть! – И ринулся в кучу-малу, в которую буквально на глазах превращался экскаватор. Несколько человек наших удобно расположились рядом с Укротительницей в ковше. Остальные гроздьями облепили кабину, в которой сидел бледный вытаращенный экскаваторщик. Я тоже стал громоздиться на подножку, не переставая при этом руководить «процессом», пребывая одновременно и в гуще жизни, и над ней.
– А вот и вы, как раз вас здесь и не хватало! – поприветствовал я вызванных моей неуемной фантазией главного застройщика и деятеля из префектуры. – Давайте подключайтесь, с вами веселее будет!
И те, полностью подвластные моему творческому замыслу, замельтешили вокруг экскаватора вместе с охранниками и ментами. Да, знайте теперь, какой я! Самому Затейнику могу конкуренцию составить! А может, он – это на самом деле я? С этой мыслью я лягнул ногой пытающегося оторвать меня от экскаватора держиморду, но не удержал равновесия и сорвался. Охранник хотел меня схватить, но я увернулся и, петляя, как заяц, побежал вдоль забора, стараясь не выпускать из поля зрения происходящего на пятачке перед воротами. Пока не услышал собачий лай.
Это была Псина! Она неслась по двору прямо ко мне! А за ней с испуганным лицом бежала Айгуль. Мне ничего не оставалось, как повернуть навстречу им, и уже через пару мгновений мы бы поравнялись… Если б только не грузовик, который до сих пор стоял поодаль, а тут вдруг взял и резко стартанул. Наверное, сидящий в нем водила решил прорваться к воротам, воспользовавшись тем, что все сконцентрировались вокруг экскаватора, а о нем забыли. А дальше все слилось воедино: визг тормозов и пронзительный крик Айгуль. Грузовик встал, как вкопанный, я обогнул его и словно в полусне увидел у переднего колеса Айгуль. Она стояла на коленях возле лежащей на земле Псины и спина у нее дрожала от рыданий… Стоп, сказал я себе, это все неправда, потому что этого не было в сюжете!
Глава XXIII
В участке я был такой пустопорожний, как будто меня накачали ударной дозой транквилизаторов. Инспектор, который оформлял мне мелкое хулиганство, временами посматривал на меня то ли с сомнением, что я на такое в принципе способен, то ли с опаской, как бы я тихой сапой еще чего не
