Шрифт:
Закладка:
– Гриф, что мне теперь делать?
– То же, что и обычно, – погладил ее по голове Риппер, пространно глядя перед собой, опешив от такой доверчивости.
Мир казался таким прозрачным, словно в нем стерлись все рамки и границы. Между всеми мирами, всеми призрачными запретами долга. Долга перед кем? Вот она, девушка, рядом, просто просила защиты, ответов, участия. Почему он должен был сопротивляться этому – не страсти, но нежности, не желанию обладать, но стремлению быть рядом? А она была такой живой. Живой после целого дня смертей.
– Я всегда знала, что делать. Брат говорил, а после его смерти я знала – надо отомстить. А что теперь? – потерянно шептала Ванесса, приникая уже щекой, поводя головой, как котенок, трущийся о руку хозяина.
– Ты ведь хочешь отомстить асурам? – приподнял ее голову и пристально поглядел в глаза Риппер.
– Да. И Аманде Вессон. Но асурам сейчас, пожалуй, больше, – ответила она. Взгляд ее стал вновь ожесточенным, сосредоточенным. Из потерянной девочки она вновь превращалась в опасную хищницу. И тем более очаровывала.
– Тогда пойдем со мной, – слегка сдвинул белые брови Риппер, глядя из-под челки.
– Отлично! Хоть в саму Бездну. С тобой, – девушка задорно улыбнулась.
Но все дела оставались на завтра. Усталость после целого дня противостояния брала свое. Они стряхнули стекла с покрывала и скинули запыленную одежду. Они не обращали больше ни на что внимания, даже на свои почти нагие тела. Просто свернулись калачиками друг напротив друга. И немедленно заснули.
Они встали с первыми лучами рассвета и снова почти не разговаривали. Для решения хватило нескольких фраз накануне. Цель представала ясно, так что после необходимых приготовлений они отправились искать лаз в Бездну. В мир Бенаам. Только каждый со своей целью.
Ванесса подозревала, что Риппер просто так не отдаст свиток Аманды Вессон. Так что он все еще оставался врагом в какой-то мере. Но врагом в будущем, а пока – надежнейшим союзником.
Риппер снова слышал ее мысли, вернее, улавливал движения чувств. Они отпечатывались буквами на свитке вместе с ударами ее сердца. Слишком плотно переплелись в линиях мира их судьбы.
Возможно, только так удавалось бороться с безумием, которое уготовили асуры, похитив свиток хранителя зимы. И он благодарил Ванессу за это непостижимое спасение. Благодарил и за то, как она сражалась вместе с ним накануне. Они уже не считали, сколько раз друг другу спасли жизнь в тот день.
Странники подошли к владельцу салуна, который, вздыхая, оценивал ущерб. Его заведения выглядело плачевно, как и каждый дом в этом городишке.
– Эй, хозяин, так ты знаешь, где находится лаз в Бездну? – спросил Риппер, выкладывая на остатки стойки монеты и пристально глядя на испуганного человека, который подпрыгнул на месте, прошептав:
– Никто не знает. Все, кто шел на запад искать его, не вернулись. Не поезжайте туда, господин.
– Это мое дело. Пора покончить с этим, – мрачно отозвался Риппер, но вновь лицо его смягчилось.
Как только они вышли из салуна, их встретила толпа народа. Как героев. Не избежали они этой ненужной славы. Времени принимать похвалы не нашлось, да и желания, особенно при взгляде на руины несчастного городка. Поэтому странники суетливо направились к конюшне.
Возле нее встретила сильно поредевшая банда чернобородого, который теперь стал одноглазым, зарекшись использовать динамит. К тому же он опирался на костыль, накануне ему прострелили ногу. При виде Риппера главарь местной банды чуть не залился слезами умиления и благодарности:
– Братан! Ты ведь прав был! Это кореш мой их привел! Братан! Я ж только благодаря тебе жив остался!
– Ну-ну… Не стоит благодарности, – ощутил некоторую неловкость Риппер.
– А… не стоит… Не стоит… Ну ладно, ладно, век тебя не забуду. Ты это, извини за все, – шмыгнув носом, махнул рукой чернобородый, когда Риппер и Ванесса уже оседлали лошадей.
И вот вскоре остался позади крошечный город и все, что в нем случилось. Только две тени мчались по следам бандитов, только развевались гривы коней. Да солнце плавило небо, оседая пылью красных скал.
Крестьяне трудились на полях и в садах, собирая первый урожай. Суматоха Города Острых Камней осталась позади, как будто эти люди ничего не слышали ни о готовящейся казни пиратов, ни о беглецах.
С шумом ветра доносилось бормотание престарелого работника, устало отиравшего пот с морщинистого лба:
– Ничего. Ничего, на том свете отдохнем. Ведь чем у тебя меньше здесь, тем больше будет там. Выходит, богачам там вообще ничего не светит? Эх… Если бы, если бы…
Странники шли мимо, крестьяне не обращали на них внимания, притачанные к земле работой.
Солнце нового дня колыхалось в зените. Плодовые деревья тяжелели от крупных вишен, на которые посягали разноцветные птицы. Крестьяне понемногу собирали этот урожай, торопились, намереваясь продать часть в городе в ближайшие дни. Уставали, но надеялись, что завтра будет новый день. Хотя новый день только сулил новую работу, они радовались. Они выбирали жизнь, но всегда помнили о смерти.
Скерсмол плелся небыстро и при этом без труда поспевал за широкими шагами капитана, в отличие от Сумеречного и Мани. Он принюхивался к аромату вишен и раздумывал, что неплохо бы украсть хотя бы горсточку. А потом он вдруг произнес нараспев, выдавая всем своим видом загадочную суть печального меланхолика:
– Живешь здесь, копошишься, как маленькая букашка, а где-то ведь есть мир и побольше. Как понимаешь – поражаешься до глубины души.
– Ты о каком мире сейчас? – слегка обернулся Сварт, ожесточенно глядя черными глазами поверх очков.
Мрачность капитана заставляла съежиться в комочек страха и не задавать лишних вопросов. Из-за этого Скерсмол понятия не имел, в какую команду он попал и куда направляется его капитан. Просто шел, радуясь, что его не забили до смерти за долги. Но остальные в команде были посмелее.
– А тот, что не реальность, а бытие, – отозвался разбитым голосом Сумеречный Эльф, скидывая капюшон толстовки.
Он размеренно шел в ногу с Мани, которая, неизменно улыбаясь, повернулась к нему и наивно спросила, заинтересованно и радостно:
– Сверхъестественное вроде?
– Да, другой мир, целостный, – улыбнулся в ответ Скерсмол, робко поражаясь, что его кто-то услышал.
Сумеречный Эльф с теплой улыбкой поглядел на новых членов команды. Они даже немного смутились, а он продолжал напевно:
– Приходишь туда, точно из тьмы на свет выводят. Болезненный сначала прорыв к бытию, а потом…
– Потом исчезает, ничего не изменив. Не объяснив, не дав ни предметов, ни ответов. Зачем нужно? И так боли в жизни хватает. Еще эту терпеть, – вдруг торопливо оборвал разговор Сварт, вскидывая голову, и лицо его на миг действительно искривилось, как от нежданного удара.
