Я старательно обыскал все ящики комода и прикроватных тумбочек. Проверил картины на стенах – не спрятан ли за ними тайник. В Атлуме богачи часто пользовались подобными штуками. Ничего. Обыск двух соседних комнат тоже ничего не дал. Перспектива обыскивать огромный особняк меня совсем не прельщала. Если сейчас ничего не удастся найти, придется навещать Разумовскую еще несколько раз. Хотя, пожалуй, это было скорее плюсом, чем минусом.

Решив напоследок обыскать кабинет, я бегом спустился по лестнице. Хотя в кабинете и обыскивать особо было нечего, я проверил книжные шкафы, столик, кульман (это та самая доска на ножках, как мне объяснил Игнат). На кульмане не нашлось ничего интересного кроме множества непонятных мне чертежей и пары листков с какими-то вычислениями.

Оставался последний вариант: проверить фотографии. Я стал методично снимать каждую со стены. Мне повезло уже на третьей. За фотографией с надписью «Выпуск 27 июня 1990», где в два ряда стояли люди в каких-то мантиях, обнаружилась заветная дверца тайника. Я уже был готов возликовать, но обнаружил, что тайник имеет кодовый замок. Пять колечек с цифрами и пятью красными черточками рядом. Катастрофа! И как узнать комбинацию?! Дата рождения княгини? День ее свадьбы? Или просто случайный набор цифр?

Мой взгляд лихорадочно шарил по кабинету в поисках подсказки, пока не попал на ту самую фотографию и дату на ней. А что если… Я быстро провернул колечки так, чтобы напротив отсечек оказались цифры 2,7,6,9,0, и, о чудо, услышал, как внутри щелкнул замок. Я вынул из тайника деревянный сундучок, молясь о том, чтобы замка не было еще и на нем. Замка не оказалось, и я с облегчением откинул крышку. Перстень был внутри. Вынув его, я на всякий случай сел на пол, вспомнив, что со мной было в прошлый раз.

Сейчас было даже немного страшно. Но я все же надел перстень и дотронулся до камня большим пальцем. Мозг залила вспышка, грудную клетку сдавило – не вздохнуть, мышцы свело спазмом. А потом вновь была тьма.

Не знаю, сколько я был без сознания, но полагаю, не дольше нескольких минут. Очнулся, лежа на полу. С трудом приняв сидячее положение, я вытер со щеки слюну. Да, хорошо, что я не стал этого делать на приеме. Даже придя в себя, я чувствовал слабость и усталость.

В кабинете все еще было темно и ничто не намекало на приближающийся рассвет. Немного придя в себя, я обратился к магическому сознанию. Моя магия была там, сытая и довольная. Она увеличилась раза в два и стала сиять ярче. Мне не терпелось как-то проверить ее нынешние возможности, но делать это прямо здесь и сейчас было опасно.

Я вернул перстень на место, поставил сундучок в тайник. Повесив фотографию, аккуратно поправил ее. Да, очень легкомысленно кодом от замка делать дату выпуска и хранить на таком видном месте. Интересно, а чей это выпуск? Разумовская была слишком молода. Может, ее муж?

Я зачем-то стал всматриваться в лица людей на фотографии. В первом ряду не узнал ни одного.

Во втором ряду смутно знакомой мне показалась одна девушка, светловолосая с голубыми глазами. Я точно помнил, что уже где-то видел ее, возможно, в более зрелом возрасте, но память отказывалась мне помогать. От бесплодных попыток даже голова разболелась. Надо будет при удобном случае спросить у Марго, кто эта девушка.

Я вернулся в спальню Разумовской, но не за тем, чтобы нырнуть под одеяло и заснуть рядом с ней. Я никогда не засыпал ни с одной из своих любовниц, уходил сразу после близости и разрывал отношения с теми, кто предъявлял мне претензии по этому поводу. Княгиня казалась мне умной женщиной, и проблем с этой стороны не должно было возникнуть.

Убедившись, что Марго крепко спит, я покинул ее дом. Я ехал в свой особняк, наслаждаясь ночной свежестью, видом города в огнях и наполнявшей меня новой порцией силы. Машин вокруг было столько же, сколько и днем, но они только добавляли красочных бликов к картине. Я поймал себя на странном чувстве эйфории, от которого немного кружилась голова. Интересно, это из-за прибавившейся магии, или Марго произвела на меня столь головокружительное впечатление? Я мог сказать одно – княгиня Разумовская меня не разочаровала и даже несмотря на то, что перстень я уже нашел, я бы с удовольствие вновь оказался в ее спальне. И не однократно.

Еще я решил установить на ворота такую же систему, как у Разумовской, потому что, подъехав к дому, мне было лень вылезать из машины и работать привратником. Я припарковался и вышел из машины. Спать не хотелось совершенно, поэтому я решил прогуляться вокруг особняка, а заодно и посмотреть, как рабочие восстановили стену. Наружные работы были уже закончены, оставалась внутренняя отделка. Проходя мимо крыла, где располагались кабинет Николая и комнаты прислуги, я вдруг заметил приоткрытое окно в той спальне, где провел первую ночь. Зоя и Маша, как, впрочем, и Аглая не ночевали в особняке, а приходили на работу рано утром. Может, кто-то из них там убирался и забыл закрыть? Сердце кольнуло нехорошим предчувствием. Я не знал, кому может понадобиться дом, в котором нет даже приличного чайного сервиза, не то что, столового серебра или денег. Свои я, кстати, положил в банк. В кабинете Никольского в принципе остались лишь стены: ни документов, ни даже фотографий, как у Разумовской. Но сама мысль о том, что кто-то проник в мой дом, наполняла меня гневом. Это нужно было срочно проверить. Я не стал будить Игната. В случае ложной тревоги не хотелось выглядеть нелепо, а с обычным домушником, если уж это был он, я мог справиться и в одиночку.

Войдя в дом, я направился к кабинету Николая. Ноги сами несли меня туда. Я шел быстро, но тихо, что бы никого не спугнуть. Чуть приоткрывая двери, я заглядывал в комнаты, но все они были пусты. Уже подойдя к кабинету, услышал негромкий звук, словно кто-то осторожно стучал по стене.

Я остановился у входа и, на всякий случай, активировал Мико. Затем осторожно приоткрыл дверь. В кабинете оказалось неожиданно светло, точнее гораздо светлее, чем можно было ожидать ночью в комнате, где в принципе нет освещения. У внутренней стены на полу лежал небольшой фонарик, освещая высокого крупного мужчину, одетого в черное. Даже на голове у него была