Я напряглась всем телом.

Вокруг стало неестественно тихо.

До самого удара…

Грант

Я, в принципе, не паникер.

И вообще не страдаю нервами. Но я в десятый раз взглянул на часы, стоя на корме «Лейлани» и всматриваясь в дальний конец пристани, не покажется ли Айрленд. Туман был такой густой, что в нем тонули и съезд, ведущий к причалу, и парковка. Я звонил Айрленд минут пятнадцать назад и оставил сообщение, но эсэмэской отвлекать не стал. Когда она не приехала спустя полчаса, я уже мерил палубу шагами. Позвонив еще раз, я снова попал на автоответчик.

– Привет, это я… – начал я, посмотрел на часы и шумно выдохнул. – Мы расстались в девять, а сейчас пол-одиннадцатого. Ты вроде хотела только заехать домой, значит, должна была успеть в гавань уже час назад. Пожалуйста, позвони и скажи, что с тобой все в порядке.

Закончив сообщение, я спрыгнул на причал через транец, решив дожидаться на парковке.

До съезда на пристань я шел в жутковатой тишине. Вокруг не было ни души, и при виде густого тумана тревога в груди превращалась в нехорошее предчувствие.

Где ее носит, черт побери?!

Айрленд могла заснуть, но она не планировала задерживаться в квартире. Она сказала, что заберет бумаги со стола, и все. Может, заехала в магазин, но в одиннадцать вечера тут мало что открыто. В конце концов я не выдержал и написал сообщение.

Я ждал, чтобы «Отправлено» сменилось на статус «Доставлено», но так не дождался. Я побежал обратно на яхту, написал коротенькую записку, чтобы Айрленд меня дождалась, если приедет раньше, и схватил со стола ключи.

Вернувшись на шоссе, я поехал тем же маршрутом, какой выбрала бы Айрленд от своего дома в гавань. Я не знал, что я высматриваю, но очень надеялся ничего такого не увидеть. Дороги были удивительно свободными для субботы – видимо, все умные остались дома. Чем больше я вглядывался вперед, тем сильнее психовал, но отсутствие новостей тоже хорошая новость. Наверное, она вошла, присела разуться – и ее сморил сон.

Наверняка так и случилось.

Машины Айрленд нигде не было видно, и напряжение начало меня отпускать.

Пока за поворотом я не увидел чертову прорву разноцветных огней.

Сердце сорвалось в бешеный галоп, и я нажал на газ, хотя видимость была не больше двадцати футов.

Впереди явно была какая-то движуха: даже сквозь туман я различил и включенные фары, и мигалки на разной высоте, как если бы сюда съехались и копы, и пожарные.

– Это не она. Это точно не она, – заговорил я вслух.

Возьми себя в руки!

– Она, наверное, стоит с той стороны в пробке. Какой-нибудь идиот превысил скорость и пересек желтую линию. Черт, что ж так много спасательных служб-то съехалось…

Приблизившись к этому мигающему карнавалу, я сбросил скорость, разглядев красные катафоты и, кажется, машущий световой жезл. На дороге стоял коп в дождевике, и я опустил стекло. Пожарная машина загораживала происходящее.

Коп немного наклонился к окну.

– Дорожная авария. Движение будет перекрыто еще час или два, пока мы не уберем обломки и не эвакуируем разбитую машину.

– Моя девушка должна была приехать ко мне уже час назад, она не отвечает по сотовому. Вы не знаете, какие машины столкнулись? Кто-нибудь пострадал?

Полицейский нахмурился.

– Пострадала всего одна машина, водителя уже увезли в окружную больницу. За рулем была женщина. Как зовут вашу подругу?

– Айрленд Сент-Джеймс.

Полицейский выпрямился и сказал в портативный передатчик:

– Это Коннорс. Вы выяснили имя женщины, которую только что погрузили в «Скорую»?

Сердце у меня тяжело и больно стучало в ожидании ответа. Наконец в передатчике затрещали помехи и раздался голос:

– Пострадавшая – ведущая новостей, Айрленд Ричардсон.

Мне стало плохо.

– Но она жива?

Коп нагнулся и посветил фонариком в машину. Вид у меня, наверное, был как у призрака – я и сам чувствовал, что кровь отлила от лица. Полицейский снова нахмурился.

– Не уполномочен давать такую информацию, но вы еще попадете в аварию, летя на сотне миль в час в такой туман… Пострадавшую немного помяло, но в целом состояние удовлетворительное. Я считаю, швы наложат, максимум гипс понадобится…

Я с трудом выдохнул.

– Спасибо. Я могу здесь развернуться?

Офицер постучал костяшками пальцев по капоту.

– Разворачивайтесь, но поезжайте осторожно. Туман коварен.

* * *

– Сэр, я вам пять минут назад сказала, что пропущу вас, как только специалисты закончат осмотр!

– А вон мужик только что вошел и сразу вышел!

Медсестра за регистрационной стойкой покачала головой.

– Это наш сотрудник. Пожалуйста, присядьте, я вас позову, как только будет можно.

Ну и ладно.

Я сел и опустил голову на руки. Кого вызовут к Айрленд в больницу? Отец в тюрьме, матери давно нет в живых, тетка живет во Флориде. А если ей понадобится операция, кто подпишет разрешение? Надо было сохранить номер Мии – может, она указана в документах как ответственное лицо на такой случай.

Меня хватило минуты на три, после чего я снова забегал по залу, посматривая, видит ли меня медсестра. Когда наши взгляды встретились, она демонстративно вздохнула и покачала головой, отведя глаза. Мне было по барабану, раздражаю я ее или нет; главное, чтобы она обо мне не забыла.

Спустя полчаса другая медсестра выглянула в приемную.

– Есть родственники Айрленд Сент-Джеймс?

Я подошел, и медсестра обвела меня взглядом.

– Вы член семьи?

– Да.

Мне даже не пришлось лгать.

– Вы ей кто?

Я сообразил, что Айрленд могли спросить, замужем она или нет.

– Брат. Я ей брат.

Медсестра кивнула и распахнула дверь, пропуская меня.

– Сюда. Она на четвертой койке, врачи только что закончили осмотр.

В углу просторной палаты медсестра отодвинула занавеску.

– Мисс Сент-Джеймс, к вам ваш брат!

На лице Айрленд отразилось недоумение, но она тут же заулыбалась и кивнула. Голова перевязана, лицо бледное, но хотя бы жива, и все при ней.

Я шагнул к кровати, взял Айрленд за руку и нагнулся поцеловать в лоб.

– Господи, как ты меня напугала! Что произошло? Кто-нибудь пострадал? Тебе больно?

Медсестра отступила и задернула занавеску.

– Нет, все нормально, – Айрленд показала на повязку на лбу. – Скобки наложили, видимо, ударилась обо что-то. – Приподняв левую руку, Айрленд вздрогнула от боли. – Наверное, кость сломана. Вот, жду рентгена.