Камень раскрылся и поднявшаяся из его глубины воронка утащила в ад душу грешника. Хеге немного постояла на поляне и поспешила домой, но вопреки обыкновению, прошла мимо избы, направившись к границе своих владений. При появлении Хозяйки мертвый лес ожил, наполняя воздух звоном сухих листьев.

— Ингегерд! — крикнула Хеге, остановившись на тропинке, на том самом месте, где когда-то пообещала дочери Торхельма, что позовет ее, когда наступит время.

И это время пришло.

Глава 16

Несколько ночей, которые оставались у Ролло перед отплытием, он, как и обещал, провел в комнате своей жены. Сам того не подозревая с каждым новым разом он торопился к ней, мучимый ненавистью и желанием, которое этой ведьме удалось зародить в нем. Каждую ночь, сгорая от страсти в ее объятиях, вдыхая аромат ее кожи, запах цветов, идущих от ее волос, Ролло проваливался в пропасть, из которой выбираться было все труднее и труднее.

Фрида оказалась не девственницей, но это не оттолкнуло Ролло, хотя он с удивлением понял, что злится на того мужчину, который первым сорвал цветок ее любви. Сын Хольми не мог упрекнуть ее в измене, потому что сам был не чист перед Богами и совесть не давала ему сделать то, что он хотел, узнав эту новость. Впрочем, совсем скоро он и думать перестал о чем-либо в горячих объятиях своей жены.

Еще никогда у него не было такой женщины. Фрида была неумела в любви, но отдавалась ему с такой искренностью и неподдельным желанием, так извивалась в его руках от ласк, что Ролло невольно понял… Многие женщины, что были у него до Фриды, только изображали рядом с ним страсть и это больно ударило по самолюбию молодого мужчины, что, впрочем, не помешало ему наслаждаться телом своей жены.

Он и думать не мог, что всего несколько ночей откроют ему Фриду с другой стороны. То, как она касалась его, как целовала, как смотрела своими синими огромными глазами, наполненными теплом, все это говорило мужчине о том, что он искренне любим. Что он нужен…

Но совсем скоро пришел день расставания. Ролло собирался плыть на юг и плаванье, задуманное как избавление от общества ненужной жены, теперь стало грузом для молодого мужчины, потому что он понял, от себя не уйти. Потому что он захотел остаться с ней. Даже его родители заметили, что между молодыми супругами что-то изменилось. Ролло больше не игнорировал Фриду, а за столом садился рядом с ней, сам того не понимая, он стал тянутся к своей жене. Сначала ему казалось, что он делает так, только из-за их договоренности, но потом вспомнил, что Фрида говорила лишь о том, что происходит между ними в спальне. Ни на чем большем она не настаивала, а значит это была его личная инициатива.

— Я глупец! — сказал сам себе Ролло, поднимаясь на борт ладьи. Море в тот день было серым, но спокойным, а ветер почти не тревожил волны.

Его провожали все, кроме Фриды.

Она единственная простилась с ним после завтрака и ушла в свою комнату, лишь наградив Ролло взглядом синих глаз, а теперь он стоял на носу корабля и смотрел мимо матери и отца на высокий холм, где обычно любила стоят ОНА, ожидая его возвращения.

Сегодня холм был пуст, только сосны качали своими лапами и сердце молодого мужчины сжалось от тоски. Ему показалось, всего на миг, что он что-то упустил из виду, потерял что-то очень ценное для себя.

Ладья отошла от берега. Ветер наполнил парус, когда Фрида наконец вышла из-за деревьев и посмотрела на удаляющееся судно. По белому, словно снег лицу катились слезы. Она так ждала, что перед отплытием Ролло скажет ей хотя бы одно ласковое слово. Ведь ей казалось, что он переменился, стал чуть лучше относится к ней.

— Хватит мечтать, — одернула себя молодая женщина, — Если Боги того захотят, то скоро я буду знать, что ношу его ребенка. Тогда наш уговор будет исполнен, если же нет… — и она отчего-то захотела, чтобы у них в этот раз с Ролло ничего не получилось. Чтобы он вернулся из плаванья и снова приходил к ней, проводил вместе все ночи, а она после, утомленная, засыпала, прижимаясь к его широкой спине или находясь к уютном кольце его рук. Фрида ведь в первую ночь подумала, что после всего он будет уходить от нее в свою комнату, и была удивлена, когда он уснул рядом… Утром Ролло сбежал, но вернувшись к ней на следующую ночь, снова остался. И она привыкла. Ей это понравилось.

А сейчас Фрида шагала к дому, наполненная невероятной тоской и болью. Она не знала, сколько Ролло будет отсутствовать, но боялась, что по его возвращении, между ними уже не будет прежних эмоций, да и каким-то внутренним чутьем, молодая женщина чувствовала, что у них все получилось.

— Я обещала дать ему свободу, — вспомнила она, вступая на порог дома, касаясь рукой дверной ручки.

— Фрида! А ты почему не провожала Ролло со всеми? — догнал ее голос Хольми.

Девушка обернулась к вождю. Улыбнулась сквозь слезы и ничего не ответив, прошла в дом.

Лорри не помнила, чтобы даже в детстве проводила столько времени в постели. Лихорадка мучила ее тело, но разум был чист, как и прежде. Знахарь, присланный Булатом, только разводил руками и давал пить отвары, снимающие жар, да вот только они не проходили.

— Я не знаю, что с ней, — сказал он молодому вождю, — Но она не больна, а откуда жар, я даже не понимаю.

А Лорри лежала на кровати. Ее то охватывал жар, то сотрясал озноб. Девушка мрачная и недовольная считала дни, проведенные в кровати. А за окнами приближалась зима.

— Все равно уйду, — мысленно сказала она себе, а на следующий день с неба пошел град, засыпавший двор перед домом белым покрывалом и Лорри зло заскрипела зубами от разочарования. Зима надвигалась с устрашающей быстротой, прогоняя осень так же неумолимо, как та в свое время, раньше срока вытеснила лето. Без малейшего шанса продлить тепло даже на неделю, даже на короткий солнечный день.

Булат часто приходил к Лорри и порой сидел с ней рядом. Сперва она была удивлена его посещениями, а потом привыкла. Иногда он приносил с собой оружие, и чтобы чем-то занять себя, кроме разговоров с больной, начинал точить тонкую сталь, а Лорри следила за движениями его рук,