Под ее домашним халатом и фартуком скрывался несгибаемый стальной стержень.

Наконец я достаточно окреп, чтобы двигаться.

В настоящий момент была глубокая ночь и я находился за дверью Софии.

Принудить Анджело к тому, чтобы он освободил меня и провел сюда, было несложно. Он имел слабое место, на которое можно было надавить, и я знал, как это сделать.

— Стой на страже. Стучи, если кто-то придет, — сказал я и забрал у него ключ, который он держал в руке. Судя по всему, их было всего три: один у Софии, один у ее отца и один у человека, которому Антонио доверил ее защиту.

Анджело открыл дверь, выглядя встревоженным. Я хлопнул его по плечу.

— Я же сказал тебе больше не беспокоиться о ней. Теперь это моя работа. А ты беспокойся о себе и о том, как достать то, что мне нужно.

Оттеснив его, я вошел в комнату Софии и закрыл за собой дверь, заперев ее на ключ на всякий случай.

В комнате пахло ею, и я глубоко вдохнул сладковато-пряный аромат.

Здесь было темно, лишь свет из ряда окон освещал громоздкую мебель. Посреди комнаты стояла огромная кровать с балдахином, задернутая шторами. Одна из них была распахнута, и внутри на белых простынях виднелась фигура.

Я приблизился, оценив ее редкий расслабленный вид. Я мог смотреть на неё столько, сколько хотел. Она была такой чистой и красивой; это заставило меня осознать контраст между нами. Она заслуживала гораздо лучшего, чем я, но отныне это было невозможно. Мы слишком глубоко залезли друг другу под кожу. Пути назад не было.

Я отошел и направился в ванную комнату. Мое отражение было похоже на картинку из фильма ужасов. Я был перепачкан застарелой кровью, грязью и сажей. Мне повезло, что Антонио отпускал меня в туалет дважды в день. Должно быть, высокому и могущественному дону Де Санктису не нравилась мысль о том, что взрослый мужчина может нагадить в углу одной из его комнат, даже, если это подвал.

Я включил душ и сбросил грязную одежду. Душ был прочным и роскошным. Вода обрушилась на мое избитое тело, смывая старую, запекшуюся кровь в сток коричневым водоворотом. Это было больно и исцеляюще одновременно. Я мог бы стоять так часами, умываясь и наслаждаясь свободой от тесноты подвала. Но мое внимание постоянно привлекала женщина в соседней комнате.

Я вылез и обернул полотенце вокруг бедер. Критическим взглядом окинул свои раны. Они были далеко не так серьезны, как думал Сильвио. Как и с любой работой, за которую он брался, даже когда это было избиение связанного человека, он справился отвратительно, к счастью для меня.

Я не стал бриться, опасаясь, что Сильвио догадается, что за мной ухаживали лучше, чем позволено. Мужчина был тупым, но иногда даже он мог сложить два и два.

Вместо этого я как можно лучше вытерся, не обращая внимания на синяки и небольшие порезы на запястьях, и вернулся в спальню.

Там я подошел к кровати.

София лежала на боку, засунув одну руку под подушку. Я так долго просидел в подземелье, что превратился в ночное существо, способное видеть в темноте. Ее волосы лентами разметались по подушке, и я протянул руку и коснулся атласных прядей. На сердце была тяжесть, его глухой стук отдавался эхом в костях. Я подошел ближе, медленно опустил свой вес на матрас, позволяя ему прогнуться и перекатить Софию ко мне.

Ее губы приоткрылись, и она вздохнула, отвлекая меня, как раз в тот момент, когда зашевелилась. Все произошло как в тумане. В одну секунду она лежала умиротворенная, как спящая принцесса в ожидании поцелуя принца, который пробудит ее от долгого сна. А в следующую — вытянула руку из-под подушки в мою сторону, и в крошечном луче света блеснул нож.

Лезвие прижалось к моей шее прежде, чем я успел обезоружить ее.

Она встала коленями на кровать, крепко прижимая свой стилет к моей яремной вене. На этот раз была вероятность того, что она нанесет смертельный удар. Я не знал, видит ли она меня в темноте.

Я потянул ее за руку, выведя из равновесие. Она упала на меня, ругаясь, а ее вторая рука поднялась, чтобы бороться со мной. Я легко оттолкнул ее назад. Она была такой миниатюрной. Несмотря на впечатляющие движения, София оставалась полусонной, и ее реакции были замедленными.

Мы приземлились на кровать, и она ахнула, когда я вырвал у нее нож. Все было точно так же, как в первую ночь в домике у шоссе, за исключением того, что сегодня я кончу в нее. Мы оба знали это. На этот раз она каким-то образом повернулась и лежала, прижавшись лицом к кровати, соблазнительно извиваясь попкой передо мной.

Мои руки добрались до ее тонкой сорочки и потянули за нее. Ткань разорвалась на спине, как тонкие крылья. София ахнула от моей грубости, но я уже оседлал ее бедра. Как только она оказалась обездвиженной, я повернулся к шторам, отдернул одну из них и дотянулся до лампы на ночном столике.

Затем наклонился и прошептал ей на ухо.

— Сегодня моя очередь, королева бала. Все по-честному. И я хочу видеть тебя. Каждый сантиметр.

София покраснела и повернула голову так, что ее глаза встретились с моими. Она больше не сопротивлялась. Ни капельки.

— Черт, ты не можешь быть настоящей, — пробормотал я. Я переключил внимание на ее тело, проведя рукой по обнаженной спине. Эта женщина была произведением искусства.

Она выгнулась дугой, когда моя рука опустилась на округлые ягодицы и грубо раздвинула их. Мое полотенце в суматохе соскользнуло, и с кончика члена стекал предэякулят прямо на её попку.

— Что ты делаешь? — взвизгнула она, пытаясь вывернуться, смущенная моим пристальным вниманием.

Я с предупреждением опустил руку ей на зад, и этот звук, разнесшийся по комнате, был шокирующе сексуальным.

— Лежи спокойно, или получишь еще десять шлепков и я заставлю считать их. — Я обхватил ее за округлые ягодицы и раздвинул их, опускаясь на колени над ее бедрами. — Я хочу посмотреть на все красивые маленькие дырочки, которыми имею честь владеть. Я хочу увидеть все места, на которых оставлю свой след… мой приз, — пробормотал я, ложась на неё сверху и целуя в шею.

Она сняла пластырь с того места за ухом, где я вырезал маячок больше недели назад. Скрутив длинные