Потому что у него нет мамы, и нет папы.

И мы с Максимом – два дебила, оторванные от реальности. Два ребёнка.

Морозов стоял со сжатыми кулаками и глубоко дышал после крика. Он не хотел плакать, по крайней мере не заметно, но по глазам видно – ему обидно и стыдно в таком признаваться. Обидно, что мы его не поймём. Стыдно – что показывает слабость.

Я глянул на свою ладонь. У меня оставалась ещё одна конфетка, я планировал её съесть с чаем. Но…

— На, - протягиваю я, - Мою положи, но от себя.

— Да, и мою! – сказал Максим.

Мы протянули ему барбариску и крокант. Наше сокровище. Нашу главную страсть.

— Мне не нужны ваши подачки, - процедил Леонид.

— Тебе нет. Сироткам да! А иначе, - Максим включил самую детскую, но идеальную тактику, - Иначе я сам ничего не положу! Я… я выкину вообще! Вот. И это будет на твоей совести!

Я ахнул от такой наглости! Выкинуть?! И не положить?! Но потом до меня допёрло, что это очередная его манипуляция. А вот до Морозова не допёрло – он распахнул глаза от шока!

— Всё-ё-ё, ща выкину! – Максим медленно переворачивал руку, - И детям не достанется! И будут плакать! Гро-о-о-омко! Из-за тебя-я-я!

— Л-ладно, ладно! – резко подбежал Морозов, - Ты вообще сумасшедший?

Он быстро взял из наших рук конфеты и положил сверху.

Хы-хы. Крутяк.

— Всё, довольны?! – он развернулся и увидел наши лыбы, - И что вы улыбаетесь как идиоты?!

Люди пешки… а мы их… м… э-э… пешководы, не знаю, идите нафиг.

Мы с Максимом переглянулись, и теперь уж точно – на душе спокойно и хорошо.

Да и… не знаю, откровение Леонида, кажется, срубило тот барьер, который нагнетал атмосферу.

У меня хорошее предчувствие на этот счё…

— Ладно, пойдём уже дальше коробки таска…

Я резко вскидываю руку! Морозов, уже почти ушедший, останавливается, а Максим замирает. Я вслушиваюсь. Слышу… шорохи. Голоса. Слышу…

Будто кто-то вскрывает коробки и шелестит упаковками.

Я хмурюсь, говорю всем замолчать и тихо следовать за мной. Ориентируясь на сверх-слух, мы шагали по уже оттаявшей земле в сторону шума. Он становился громче и отчётливее. Голоса. Парней. Троих. Далековато от всей кучки. Шорох коробок и пачек конфет. Завоняло табаком.

— Камер нет, - шепотом подметил Леонид, указывая на стены.

Смотрю. И впрямь – слепая зона.

Мы подходим к углу, садимся, вдыхаем и выглядываем. Сначала ничего понятно не было. Ну трое парней, ну с коробками. Как и все тут. Помогают.

Ответ пришёл, когда они нагло вскрыли пачку конфет и распихали по карманам.

— Одну парашу взяли, - пробормотал кто-то из их троицы.

У меня в груди всё перехватило. Это… как вообще… так? В смысле? Что они делают? Это же не их…

Это что?!

Они посмотрели в нашу сторону, но мы тут же спрятались и вроде не спалились.

— Данил. Чемпион наш в юниорах, - прошептал Морозов, - Тоже сирота.

— Так он это что…, - я не мог поверить, - Ворует?.. У своих? Он же… он же понимает, что это фигня полная! Зачем он так?! Он же взрослый!

— Не все хотят быть щедрыми и добрыми.

Мы с Максимом переглянулись. Нас это повергло в шок.

Да, я видел смерть. Да, я убил человека. Да, прошёл через ад. Но такое…

Что-то во мне сжалось. Мне очень неприятно на это смотреть. И не на сам факт воровства, а на факт ТАКОГО воровства.

«Надо что-то делать», - хмурюсь, - «Надо мусорнуться»

Максим снова выглянул, потом спрятался, нахмурился и серьёзно поднял глаза. В его голове родилась очередная гениальная идея.

— Не, это фигня какая-то. Ребята, давайте мусорнёмся, - предложил он.

— Бро, ты НЕ поверишь, что я хотел пръедложить…, - вскинул я брови.

— Вы чё, гоните?.., - повернулся на нас Морозов, - Да это же менты! С ними делать иметь вообще нельзя! Нас ещё припишут!

— А это воры. Взрослые. Сильные. Воры что? Должны сидеть в турме.

— Да-да, и спать под шконкой! – закивал Макс.

— Во-во, - закивал я, - Правда я не знаю, что это.

— Я тоже.

Морозов нахмурился, поправил круглые очки и снова выглянул. Подумал. И вздохнул.

— Да. Этих точно не вывезем, - сказал он, - И что делаем?

— Снимем на телефон и сдадим. Если не посадим, так из зала погонят, - достаю смартфон, - Нужно доказательство. Максим, на! Ты ближе всех к углу.

Он кивает, нажимает кнопку записи, высовывает край телефона и… гаджет резко выбивает из его рук!

Телефон отлетает в сторону.

Я слышу, как в нашу сторону резко пошли.

— Ну надо же, крысы завелись, - сказал кто-то.

Леонид распахнул глаза.

— Он пробудился?! Ох блин, плохо, плохо, плохо! Очень плохо! – он сжал кулаки.

Взрослый, да ещё и маг? Вот это РЕАЛЬНО плохо!

Я резко сую руку в карман и решаю не играть с судьбой, не играть в героя и богатыря-супермена. Зажимаю кнопку, чувствую вибрацию. Перевожу палец на последнюю кнопку и…

— Уа-а-а! – вскрикиваю, когда меня резко выносит из-за угла!

Меня выдёргивают телекинезом, и от неожиданности я вскидываю руку и выпускаю кнопочный телефон. Ох блин… ох, ЧËРТ!

— Ыа-а-а, уроды, - зарычал Максим и бросился с кулаками на старших.

— Да угомонись ты! – ему без промедлений пробивают с ноги в живот.

Максим хватается за корпус и падает на колени, пытаясь вдохнуть! Ударил его тот самый маг, пробуждённый.

Я только сейчас начинаю подниматься. Леонид выскакивает, встаёт в стойку, но… когда человек пробуждается, ему незачем драться в рукопашную. Особенно взрослый – со взрослым ядром.

Морозова точно так же швыряет в стену телекинезом, и он резко выкашливает воздух.

Ох, плохо. Ох, очень плохо! В прямом бою со взрослым магом я ещё не дрался!

Смотрю на некроруку. Нет, не успею поглотить. Вспоминаю про нож Максима – нет, не добегу, а сам Макс в нокдауне, ему пробили в солнечное. Амулет от зла? Дед сказал, что ему осталось три дня, чтобы доделать! И отец, чёрт возьми, так близко, но при этом так далеко! Фиг он это всё увидит! Ну как всегда! Что за удача такая?!

«Уроды… уроды… ТВАРИ! ПОГАНЫЕ ТВАРИ!»

«Вы вошли в энергопсихоз!»

— Ыа-а! – с