Шрифт:
Закладка:
Её последние слова потонули в шуме, а затем экран погрузился в черноту.
«Сигнал потерян», — гласила надпись на миллионах экранов по всему миру.
Зрители, затаив дыхание, смотрели на чёрный экран несколько секунд.
А затем под трансляцией начался оживлённый обмен экспертными мнениями. И если бы кто-то взял на себя труд оценить расклад мнений, то узнал бы, что они разделились примерно поровну.
«Затащат!» — спорили до посинения одни.
«Хана принцессе!» — доказывали другие.
Пока внезапно кто-то не отключил все комментарии.
* * *
Император Дмитрий Голицын тяжело опустился в кресло, вытирая пот со лба. Только что закончился разговор с младшим сыном, больше похожий на битву.
Преданный секретарь, дожидавшийся в приёмной, предпочёл отойти подальше, уж очень сильно давили на него две ауры.
«Ну и что, что рога у ней⁈» — крик Володи прорвался даже через закрытые двери.
«Мать! Мать! Мать!» — раскатистое эхо разнесло по дворцу отцовское мнение.
В конце концов Володя выскочил из кабинета, хлопнув дверью. Совершенно безобразное поведение, но на это Его Величество решил уже закрыть глаза. И так погорячился.
Казалось, даже портреты предков на стенах кабинета осуждающе косились на своего потомка. Император вздохнул. Кто бы мог подумать, что править империей окажется легче, чем воспитывать детей?
В дверь осторожно постучали.
— Вашу-то… Входите! — рявкнул Император, пытаясь придать голосу хоть какое-то подобие спокойствия.
Секретарь, бледный как полотно, проскользнул в кабинет.
— Ваше Величество, вам стоит посмотреть блог вашей дочери, — пропищал он, протягивая планшет дрожащими руками.
Император уставился на экран. С каждой секундой его лицо приобретало всё более насыщенный оттенок пурпура.
— Твою ж… — выдохнул он, и тут же схватился за допотопный телефон, установленный на столе. — Главного егеря мне! Немедленно!
Через секунду или две оператор установил соединение.
— Ваше Величество, мы уже на месте, — отрапортовал начальник столичного егерского корпуса, едва сняв трубку.
— Команду внутрь отправили?
— Не можем, Ваше Величество. Разлом запечатан. Только ждать, когда Чернов его закроет.
— Ты хотел сказать откроет? — прорычал Император.
— Или откроет, при закрытии он откроется… простите за этот каламбур, — нервно ответил егерь.
— Там моя дочь!!! — грохнув кулаком по столешнице из разломного дуба, взревел Император, да так, что секретарь подпрыгнул на месте.
— Не переживайте, мы давно к Чернову присматриваемся, уверен, он справится, и с её высочеством всё будет в порядке, — попытался его успокоить собеседник.
Император швырнул трубку на рычаг.
— Да я не переживаю, что выйдет, — пробормотал он, массируя виски. — Я переживаю, что пошла!
Он поднял взгляд на портрет своего отца, сурово взирающего с холста.
— И в кого они такие? — вздохнул Император. — Точно не в меня.
Глава 17
Я буду рядом
Нагаферисска решилась.
Произошло это внезапно, и вроде ничего не предвещало. Но и оттягивать теперь она уже не могла — ситуация складывалась критическая.
— Отец вызывает меня домой. Срочно, — сообщил Володя за ужином.
Ох не к добру это… — подумала Нага.
А потом ещё и Ане император разрешил остаться.
Конечно, Володя принц… Вот именно, что принц! В жизни таких людей ничего не происходит вдруг! Кто-то из родни заболел? Так и Аню бы вызвали. Встреча с кем-то из шишек этого мира? Об этом было бы известно за полгода. А если бы что-то такое стряслось внезапно — Аню бы тоже не оставили.
Мысли Наги метались, как в западне, но никакой идеи, почему император мог так срочно затребовать Володю домой, да ещё одного, без сестры — в голову не приходило.
Ни одной спасительной. Потому что одна, — ужасная, — пришла сразу.
Император всё знает! Сам догадался, кто-то подсказал, или же только подозревает — это неважно. Ведь проверить-то проще простого!
Так что надо валить, пока ветер не подхватил камни, — решила Нага.
— Артём, что нам делать с этим малышом? — спросила вдруг Ариэль, и Нага вздрогнула.
Слёзы сами собой выступили на глазах, и пока никто этого не заметил, она пошла в свою комнату. Там, в самом дальнем уголке шкафа, уже давно был собран пакет с самым необходимым.
От подступающих слёз Нага ничего почти не видела, и умудрилась столкнуться в коридоре с Черновым-старшим.
— Что-то случилось? — спросил её Михаил Александрович.
— Нет-нет, — улыбнулась Нага. — Просто что-то в глаз попало. Я пойду в свою комнату, устала. Спокойной ночи!
— И тебе добрых снов, — ответил ей патриарх.
Он прожил долгую жизнь и прекрасно понимал, что нужно очень сильно постараться, чтобы в закрытой комнате что-то попало тебе в два глаза сразу. Для этого нужны особый талант и предрасположенность к неуклюжести. Лезть в душу целительнице нахрапом он, конечно, не собирался, но…
— Если нужно поговорить… — добавил он.
— Нет-нет, Михаил Александрович. Правда, всё хорошо. Если вы не против, я пойду, ладно? Устала, спать хочется.
На мгновение Нага заколебалась. Может, стоит всё рассказать? Довериться? Но страх перевесил, и она поспешно отвернулась, скрывая предательские слёзы. Взбежала по ступенькам, кое-как добралась до своей комнаты, рухнула на кровать и только там позволила себе разрыдаться.
Конечно, это был всего лишь вопрос времени. Но Нага глубоко в душе надеялась, что пока тайное не стало явным, случится что-нибудь… Какое-нибудь чудо!
И вот — не случилось.
Она основательно проревелась, сходила в душ, высушила и уложила волосы, накрутив вокруг рожек причёску «два пучка». Основательно поработала над макияжем, сделав кожу намного светлее — просто смуглой по местным меркам.
Теперь одежда. Днём можно даже в шортах ходить, если не бояться комаров, а ночью бывает неожиданно холодно. В прежней жизни Нага толком и не знала, что такое — мёрзнуть. Только разломы иногда попадались прохладные, и даже временами откровенно холодные. Но с настоящим холодом инферны столкнулись уже здесь, в России.
А Володя ещё и посмеивается, мол, сейчас — это ещё тепло! Про снег какой-то рассказывает. Неужели бывает ещё холоднее?
Одевшись, инферна выглянула в окно. Вроде поблизости никого. Пора!
Нага забрала из шкафа приготовленный заранее рюкзак с двумя сменами одежды. Эти шмотки прислали для инферн сердобольные граждане. Никто никакого сбора гуманитарной помощи, разумеется, не объявлял. Было бы странно, если бы баронский род, да ещё под покровительством императорского, запросил помощи у простых людей. Но люди слали сами. Началось это после
