Анна и граф вышли из дома до того, как обитатели замка проснулись. Граф Эмирсон взял из рук Анны мешок и сам понес его. Он с ног до головы укутался в темный плащ, чтобы спрятаться от солнечных лучей. А Анна свою очередь радовалась очередному дню, который проведет вместе с графом. Совсем скоро Эмирсон не будет избегать дневных лучей. Перестанет ощущать вечную мерзлоту в душе и теле. А Анна, держа его за руку, будет ощущать тепло. Настоящее тепло!

Анна не могла нарадоваться тому, что скоро граф станет таким, как раньше. Они спустились с холма и, обойдя город, решили пойти к набережной.

— Вы сказали, что у вас недостаточно энергии для перемещения, — напомнила Анна. — Откуда же вы ее берете?

— Дерево в зале дает, — объяснил граф. — Оно хоть и выглядит мертвым, но из него я черпаю силу. Перемещения в одиночку еще не так затратны, но перенос кого-то требует огромной энергии.

— Вот как, — осознала Анна. — А почему вы поменяли имя?

Анна все не понимала, почему Эмирей изменил свое имя на Эмирсон.

— Мне тяжело давалось жить с именем, с которым у меня так много тяжелых воспоминаний. Поэтому я поменял его совсем немного. Эмирей очень похоже на Эмирсон. А Сэм, видя, как мне не нравится, когда он называет меня королем, перестал ко мне так обращаться. И стал звать графом. Отсюда и пошло все.

— А на счет замка? Это постройка…

Анна не знала, как правильно подобрать слова, и за нее договорил граф:

— Всего лишь иллюзия проклятья. Замок — уменьшенное подобие моего прежнего дома.

Они медленно возвышались по тропинке через зеленное поле. Анна мельком поглядела на графа.

— Когда я покинула замок, то продолжала видеть иллюзию. Почему? Другие люди замка не видели.

— Порой замок видят те, возвращения которых я жду, — ответил Эмирсон, поглядев на Анну.

Анна едва различала его глаза под капюшоном.

— Значит, вы меня ждали?

— Всегда, — ответил он и стал растворяться в воздухе.

Плащ вместе с его владельцем превращался в прозрачную мантию, и вскоре граф Эмирсон исчез. Анна остановилась. Она знала, что он придет. И пока его не было, размышляла над сказанными словами.

Он ждал ее! Все это время тосковал по ней, как и она по нему. Непередаваемая радость переполняла душу Анны. Тепло разливалось по всему телу от мысли, что ее чувства взаимны. Меньше, чем через минуту Эмирсон вернулся. И они продолжили путь.

Взбираться наверх по протоптанной тропинке, что вела на возвышенный холм, было трудно. Но они все-таки оказались на вершине скалы, густо поросшей зеленью, и им открылась прекрасная панорама.

— Красота! — воскликнула Анна, завороженно глядя на море.

Они стояли на зеленой скале, которая обрывом уходила вниз. Бескрайнее море расстилалось до самого горизонта. Оно было синим, как лепестки васильков, и прозрачное, как тончайшее стекло. Вода мерцала под яркими солнечными лучами.

Эмирсон помог Анне расстелить на мягкой траве плед. Расположившись на нем, Анна начала раскладывать приготовленный ею пирог. Размеренно шумел прибой. Волны внизу бились о каменные скалы. Соленый запах моря заполнял все вокруг.

— Я знаю, вы не едите…

— Не в этот раз, — мягко возразил граф. — С вами я с удовольствием поем, даже если не почувствую вкуса. Поем, потому что это приготовлено вами.

Анна улыбнулась. Она ножом отрезала теплый пирог, который только недавно вытащила из печи. Клубничная начинка просто вскружила Анне голову. К тому же она сильно проголодалась за целый день. Граф Эмирсон попробовал кусочек пирога.

— Я уверен, это вкусно, — сказал он.

— Ничего, вы сможете почувствовать его вкус, когда мы снимем проклятье, — Анна откусила пирог и с наслаждением протянула: — Это прекрасно!

Они сидели так еще долго. И вот наступил «золотой час». Это было время на закате, когда солнце приблизилось почти к самому горизонту. Его свет стал мягким и красноватым. Море утопало в оранжевых лучах.

— Как я хочу, чтобы время остановилось, — проговорила Анна, — чтобы этот закат длился вечно.

— Это не ваш последний закат, — напомнил граф, — Анна, вы еще много закатов встретите.

— Вместе?

— Что?

— Вместе с вами? — утончила Анна и повернулась к графу.

Она так хотела услышать положительный ответ, хотя бы едва слышное «да». Но граф не сказал, даже не кивнул. Он стал медленно растворяться.

— Я сейчас вернусь, — пообещал он и исчез.

На лицо Анны упал луч заходящего солнца. Она поглядела на море. Какое оно огромное и будто не имеет конца.

Краем глаза Анна заметила какую-то тень. Она резко обернулась, думая, что вернулся граф. Но это был не он.

— Что вы здесь делаете⁈ — воскликнула Анна.

Это была старуха. В последний раз она видела ее на крыше во время праздника.

— Здравствуй, Анна, — поздоровалась старуха и как в праздничную ночь присела рядом, там, где сидел граф.

— Зачем вы здесь? — Анна нахмурилась.

Приход старухи не предвещал ничего хорошего. Она это ощущала. В прошлый раз она, кроме множества вопросов, не оставила Анне ничего.

— Красивый закат, не правда ли? — старуха улыбнулась, так загадочно и по-доброму.

— Да, очень, — сухо ответила Анна.

— Теперь ты знаешь, что метка у тебя есть, — старуха вздохнула, — и можешь сделать то, на что способна истинная.

— Исцелить графа, — радостно сказала Анна.

— Что произойдёт после того, как ты это сделаешь?

Старуха посмотрела на нее. В ее глазах Анна увидела не себя, а принцессу Элиза. Красивую девушку с черными волнистыми волосами. Но это не она. Почему Анна не видит своего отражения? Может, потому что в глазах старухи можно увидеть только душу? А душа Анны — это душа Элизы. В таком случае, кто эта загадочная старуха?

— Кто вы?

— Что будет, когда ты исцелишь графа? — повторила вопрос старуха скрипучим голосом.

— Конечно же, он станет таким, как прежде, до проклятья. Станет обычным человеком. Обретет свободу и покой.

— Он и правда освободится от оков проклятья, — согласилась старуха и улыбка медленно сползла с ее лица, — и ты правильно сказала, что он обретёт покой.

Анна уставилась на старуху непонимающе. Та продолжила:

— Но, говоря о покое, ты не совсем правильно понимаешь значение этого слова.

— И что же такое тогда «покой»? — спросила Анна поникшим голосом.

Неожиданно в сердце прокрался холод. Страх окутал ее с ног до головы. Пальцы подрагивали перед тем, что она должна была узнать.

— Его душа освободится, — пояснила старуха, — он станет свободным от бремени жизни.

— И?

— Он умрет.

Анна словно утратила способность дышать. Она просто прокручивала слова старухи в голове и раз за разом ощущала, что что-то внутри увядало,