Не на шутку встревоженный Загит переглянулся с Маратом. Тот тоже был в шоке.

— Нам всё равно надо сегодня возвращаться, — проговорил Марат. — Поехали, пап?

— Да, конечно, — тут же согласился он.

Они быстро собрались и уехали под напутственные речи Оксаны о том, что она всегда была права, да что говорить, нужно было и Марфу послушать, а не затыкать ей рот! Как же хотела Оксана поехать с ними, и посмотреть, как ее мужчины выведут Пашку на чистую воду, но никак было нельзя — она и так уже выбрала все возможные отпуска и отгулы в последние месяцы, и наверху очень отрицательно посмотрят на попытку снова куда-то укатить.

Но все равно Оксане стало намного легче. Теперь не она одна знала об истинном лице этого мерзавца.

Она решила пойти в ванную с дороги и в коридоре наткнулась на сумки с вещами Загита. Посмотрев, что там, она покачала головой и усмехнулась.

— Так, он, значит, уже и вещи свои собрал, — с досадой проговорила она. — Вот, дурак… Это же надо, как Пашка всем им голову задурил! Но главное, оставил, не взял — значит, поверил мне!!!

* * *

Трасса Брянск-Москва.

— Ну, допустим, я очень сомневаюсь, что Пашка лично мог так Машкиного мужа напугать, — проговорил Загит. — И Артём не тот человек, чтобы так просто испугаться. Тем более Пашку я не представляю с ножом у чьего-то горла…

— Да ладно, пап, сейчас приедем и всё узнаем, — ответил ему Марат. — Не своими руками он его прихватил, это и дураку понятно. А вот с кем он связался, это да, это большой вопрос…

* * *

Вернулись домой из деревни пораньше. Мне надо было ещё записки Межуеву расписать и с самого утра завтра занести их в Кремль.

Помог жене искупать пацанов, потом она их по очереди кормила, а я столбиком держал и укачивал. Пока детей уложили, сами укачались. Жена спать свалилась, а я работать сел.

Утром в четверг планировал рвануть сперва в Верховный совет, а потом в университет. Встал пораньше, чтобы попытаться на первую пару успеть. А тут и путешественники наши вернулись.

— Всю ночь ехали? — догадался я по их усталому виду.

— Не, поспали пару часов в машине, — ответил Марат. — А то совсем ехать уже не мог.

— Ну, давайте, умывайтесь и на боковую, — посоветовал я.

— Подожди, Павел. Разговор к тебе есть, — зыркнул на меня как-то странно Загит.

Глава 19

Москва. Дом на Котельнической набережной.

Мы прошли на кухню. Мужики сели за стол со страшно усталым видом и переглянулись между собой тяжёлыми взглядами. Ничего себе, начало, — подумал я и сел между ними. Неужто там что плохое с Оксаной случилось? Повесилась, что ли, не дай бог, после угрозы развода, вот мужиков теперь так и глючит? Хотя нет, тогда бы они точно так быстро не вернулись… Да что вообще происходит?

— Послушай, Павел, — начал Загит, медленно подбирая слова, — раньше я думал, что благополучие твоей семьи ты обеспечиваешь вполне законным образом. Много работаешь, крутишься, вертишься, по ночам не спишь… Но сейчас кое-кто нам сказал, что ты связан с бандитами и ограбил наших родственников, — он внимательно смотрел на меня, а я молча и с огромным интересом ждал продолжения, потому что понятия не имел, кого я и когда ограбил. — Семью Марии, сестры моей жены. Все деньги у них забрал, всё золото, что у Марии было. Она всегда как ёлка в Новый год ходила, а сейчас на ней одна обручалка осталась…

Загит умолк, видя, что я начинаю улыбаться, и вопросительно уставился на меня.

— Так… — понял я, откуда ветер дует, но на всякий случай уточнил: — А от кого вы всю эту историю узнали? От жены? Ну, раз из Святославля вернулись. Верно?

— Ну, так, — кивнул Загит — от Оксаны.

Он был очень напряжён и взволнован, мне даже стало жаль его. Марат-то уже сообразил по моей реакции, что в этой истории было ещё что-то и, просто, с нескрываемым любопытством, ждал продолжения.

— Я почему спросил, откуда вы это узнали, потому что у нас с тёщей был уговор. Она не строит против меня козни, а я не рассказываю вам про этот случай. Но раз уговор нарушен с её стороны… А, кстати, какую она теорию подвела под всё это?

— Что ты бандит и валютчик, — хмыкнул Марат уже совершенно обычным своим тоном. — Мол, так запугал бедного дядьку, а он далеко не из пугливых. Я сразу сказал, что ты не бандит. Но, если честно, испугался, что ты мог связаться с криминалом и их руками дядьку прижать. Сам бы ты, извини… Но чтоб вот так, чтоб он сам все с родной жены снял… Давай, рассказывай, что там на самом деле было, — не скрывая нетерпения, попросил он.

Взглянув на и так потрясённого Загита, подумал, что мой рассказ его добьёт. Но делать нечего. Не оставаться же мне бандитом и грабителем в его глазах.

— Вам будет неприятно это слышать, — с сочувствием проговорил я, взглянув на тестя, — но делать нечего… Когда мы с женой сообщили, что ждём ребёнка, точнее, за нас всем сообщила моя сестрица, что Галия беременна, Оксана начала требовать от Галии сделать аборт. Я тогда запретил жене общаться с тёщей. Она у меня к телефону не подходила, когда звонки длинные шли, междугородние, потому что каждый её разговор с матерью заканчивался ее слезами. И тогда Оксана придумала подключить Марию. Звонки из Балашихи обыкновенные, но кому надо такое выслушивать, поэтому жена у меня вообще перестала подходить к телефону. Тогда Мария приехала сюда и довела Галию до нервного срыва.

Марат переглянулся с угрюмым отцом, но тот слушал, опустив глаза, а я продолжал:

— Честно говоря, этой вашей Марии очень повезло, что меня рядом в тот момент не было, убил бы на месте. Но потом подумал и решил, что Мария такая же блаженная, как и Оксана, поэтому решил действовать сразу через её мужа, он замдиректора в таксопарке, думал, авось, нормальный серьёзный мужик. Я к нему приехал, объяснил ситуацию, по-человечески попросил жену приструнить, ничего такого не просил,