– Дайра, хороший котик… Ты шёл за мной? А зачем? Я же бесполезная, совсем-совсем. Тебе надо к Сильяне, она тебе поможет…

Я обнимала его, гладила, целовала, а Дайра не возражал, только тихо мурчал.

– Котище ты муркотище… И что мне с тобой делать? Придётся нести к Сильяне.

Разговоры про Сильяну ему явно не понравились. Он выскользнул из моих объятий и просто сел рядом.

– Куда опять удираешь? Иди сюда!

Я потянулась к коту, он отскочил.

– Дайра, перестань! – я медленно встала, чтобы не вспугнуть его и попыталась быть спокойной. – Иди ко мне, маленький хороший кот…

Но этот кот не был хорошим. Он развернулся и медленно, пошатываясь, потрусил вдоль ограды.

– Ты куда?! Дайра, стой!

Я пошла за ним. Но едва я ускоряла шаг, чтобы догнать кота, он тоже начинал шустрить. Вроде бы он убегал от меня, но убегал как-то странно: ни шагу в сторону от ограды.

Наконец, я поняла, в чём дело. В сыром и тёмном месте, под огромными лапами высоченной ели Дайра остановился. Это было чьё-то тайное место: в ограде кто-то подпилил, а потом и выломал два прута, причём, судя по ржавчине на разломах, очень давно. Прутья валялись тут же, едва заметные под слоем сухой хвои.

– Дайра, не иначе, твоя работа, да?

Кот ничего не ответил, принялся осторожно вылизывать шерсть вокруг раны.

– Зачем ты меня сюда привёл? Даже если я в эту щёлку пролезу, куда мне идти?

Дайра угрюмо посмотрел на меня, потом тяжело вздохнул, поставил передние лапы в пролом и, с трудом перепрыгнув через основание ограды, оказался по ту сторону. Там он прилёг, припав к земле, и стал таращиться на меня.

– Как скажешь, Дайра… – покорно сказала я. – Хорошо, я попробую. Только смысл?

Щель была, конечно, узковата. В самый раз для ребёнка или мелкого подростка. На барышню с формами, вроде меня, расчёта не было. Но тут уж, как классики велели, всё в себя – и вперёд.

Я с трудом протиснулась в дыру, кое-как поправила растрепавшуюся сагу и повернулась к коту, который всё также глазел на меня, не отрываясь.

– Что дальше, Дайра?

Кот нехотя поднялся с травы и потрусил прочь от забора.

Я пошла следом.

По эту сторону ограды не было такого густой растительности: всего лишь луг с редкими цветами и кустарниками. Город, по улицам которого мы добирались до поместья Сильяны, остался, видимо, где-то далеко в стороне.

Дайра плёлся впереди, повесив голову и опустив хвост. Я бы понесла его, если бы знала дорогу, или если бы он мог как-то её показать, сидя на моих руках.

Отошли мы совсем чуть-чуть, ещё и ограда-то из вида не скрылась, как вдруг Дайра остановился и залёг, прижавшись к земле.

Я опустилась рядом с ним:

– Ты что, котик? Устал? Тебе плохо?

Хорошо-то ему уж точно не было, но остановился он не поэтому. Он напряжённо слушал, поводя ушами, и шерсть вдоль хребта снова приподнялась, как тогда, когда он разглядел над замком стаю аспиротов.

Я посмотрела в небо. Какие-то одинокие птицы кружили довольно высоко, но никаких аспиротов точно не было.

– Дайра, в чём дело?! – спросила я тихонько.

Кот ещё больше насторожился.

И тут я увидела её. Толстый и длинный чешуйчатый шланг, бесшумно скользящий в траве всего в какой-то паре метров от нас. Змея была однотонно-коричневой, без цветных узоров, по крайней мере, та её часть, что успела попасться мне на глаза.

Я почувствовала, как ноги мои стали совсем бумажными, ладони взмокли, а сердце принялось с болью биться о рёбра.

А у кота шерсть совсем встала дыбом, как иглы у дикобраза, и он глухо, еле слышно зарычал.

– Дайра, не вздумай!.. – прошептала я и, боясь, что он попытается атаковать змею, схватила кота на руки.

И тут из травы медленно и величаво поднялась змеиная голова с огромным развесистым капюшоном и, высунув трепещущий язык, чуть подалась в мою сторону, а потом отстранилась назад, словно примериваясь для броска.

А потом всё случилось совсем без моего участия. Меня как бы и не было, я стояла совершенно парализованная ужасом и забыла даже, что у меня на руках тяжёлый котище. Меня можно было кусать, грызть, колоть, резать, жечь – всё, что пожелаете.

Кобра прыгнула.

Она была стремительна настолько, что я её прыжка и не увидела бы, если бы ей не помешали.

Ещё одна мощная толстенная змеюка вылетела наперерез кобре, сшибла её на траву, и две змеи сплелись в яростно кипящий клубок.

Вторая змея была длиннее и толще. Она старалась обвить кобру спиралью и, завязываясь узлом, завязать узлом и свою противницу, комкая её, перегибая, пытаясь задушить. Кобра изо