– Мне нельзя тебя касаться. Сорвусь.

Голос ледяной, глаза им под стать. Взгляд хрустально-острый, непроницаемый. Диар сжал ладонь, медленно опуская руку, и под нашими ногами заискрился иней, тут же пополз по стенам.

– Я вколол ей противозачаточное, – заявил Дарий, проходя мимо.

Диар ничего не ответил, только его скулы как-то резко заострились, губы превратились в тонкую белую нить. Я заметила, как Диара начинает бить пока что едва заметная дрожь, а значит, откат набирает мощь и времени не так много. Сколько он сдерживал песчаную бурю? Сил у моего мужчины почти не осталось, раз теряет контроль над способностью понижать температуру.

Посмотрела на Маркуса, который снова разговаривал с кем-то, что-то резко отвечая, перевела взгляд на замершего Диара.

– Пойдем со мной. Пожалуйста, – попросила тихо.

Он пошатнулся, оглянулся на целителей и вытащенную с планеты команду и сделал шаг в мою сторону.

О том, чтобы добраться до дома, не могло быть и речи, а вот до кабинета Диара, куда добавлен жилой модуль, было не так уж и далеко. Я не рискнула предложить ему опереться на мое плечо. И Диар, такой ледяной и родной, шел сам. Медленно. Пошатываясь. По стенам полз сантиметровый лед, стелился под ногами. В коридоре порхал снег, и шквал порывистого морозного ветра распугивал парящие светильники. Все погрузилось в полумрак, и только снежинки делали пространство чуть освещенным.

Наконец мы добрались до заветной двери.

– Больше всего на свете я хочу, чтобы ты оказалась сейчас от меня безумно далеко, – все тем же ледяным голосом сказал Диар.

– Загадывай более реальные вещи.

Я приложила ладонь, открывая дверь его кабинета, допуск у меня был еще с прошлого раза.

– Иди в душ, я приготовлю поесть и горячее питье.

Он послушался. Даже не стал спорить. И пока отогревался и приводил себя в порядок, я потушила мясо с овощами и сварила кофе.

Терпкий и пряный аромат поплыл по кабинету, когда Диар показался в дверях, одетый в свитер и домашние брюки. Если ему и стало легче, то ненадолго. Я знала, как обманчиво это впечатление, оставлять его одного не стану.

Ели мы молча, так же, не разговаривая, выпили по первой чашке кофе. Ладони Диара чуть подрагивали, согреться он так и не смог.

– Плед есть?

– Дверь через ванную ведет в небольшую спальню, – отозвался он, садясь за стол. – Там должно что-то быть.

Я направилась туда. Кровать, застеленная синим покрывалом, шкаф с вещами, одна-единственная полка в стене, на которой в хрустальном шаре, подернутым морозными узорами, замерла жемчужного цвета орхидея. Нежная, живая…

Плед я нашла почти сразу, подхватила и направилась обратно, обнаружив вместо двери, ведущей из ванной, толстую ледяную стену.

– Диар! – позвала я.

Конечно, не откликнулся. Разве сквозь такой лед можно хоть что-то расслышать? Молча набрала его по лиару, ответил тут же.

– Жив. Допиваю третью чашку кофе. Вкусный он у тебя очень, – спокойно ответил Диар.

И ни слова про стену.

– Диар!

– Не выпущу до утра, Алекс, пока не приду в себя, – голос все тот же ледяной, отдает морозом.

– Почему?

– Я не в состоянии себя контролировать, – не то признание, не то откровение.

– В прошлый раз я справилась.

– Алекс, девочка моя светлая, ненаглядная, – сказал он, и от того, как прозвучали эти слова, меня обдало жаром, – я действительно не выдержу и сорвусь. Я и так на грани.

Толщина стены снова увеличилась примерно на полпальца, но я не сделала ни шагу.

– Никогда себе не прощу, если причиню тебе боль. А сегодня, Алекс, я причиню только ее. Отпущу себя, заберу тепло, не вспомню ни о нежности, ни о том, какая ты хрупкая и желанная. Ты не заслуживаешь ни такого отношения, ни такого первого раза. Да лучше умереть самой поганой…

– Не смей! Не решай за меня! Ты не имеешь права!

– В тебе говорит откат после использования способности. Полагаю, ты себя до капли выжала, пока тянулась ко мне.

– Уже не имеет значения.

– Имеет. Для меня.

С минуту мы молчали. Не знаю, что делал Диар, но я смотрела на эту непробиваемую стену и кусала губы от отчаянья.

– Подожди, у меня кофе заканчивается, сейчас еще налью и вернусь.

Пара минут прошла, не больше, и я услышала, как с той стороны ледяной стены Диар придвинул стул и, по-видимому, сел на него.

– Плед еще с тобой?

– Разумеется!

– Закутайся. И создай себе кресло. Настройки слева от тебя. Не стой и не сиди на холодном. Простынешь.

Рубленые фразы. Диар не был похож на себя.

– Может, все же уберешь эту проклятую стену? – с надеждой поинтересовалась я. – Диар, ну где логика-то? Ты же в любой момент можешь ее уничтожить и все равно…

– Нет. Я отдал последние силы, пока ее создавал. За ней ты в безопасности.

– Диар! – возмутилась я.

– До утра, Алекс. Потом энергия вернется, и я ее уберу. Обещаю.

– Тебе там плохо.

– Мне просто холодно, не больше. С этим можно справиться. Но если ты окажешься рядом… откат усилится, выбора не будет.

Я вздохнула. Волнами накатывала усталость, и спорить не хотелось, сил на это не осталось, поэтому я просто сделала так, как предложил Диар. Полазила в настройках, нашла и создала в ванной уютное кресло и, закутавшись в плед, забралась в него.

– Спасибо, что спасла мою жизнь, – сказал Диар.

– Расскажешь, что там произошло?

– Чтобы спать не смогла? – поинтересовался он. – Лучше ты расскажи мне что-нибудь, Алекс. Отвлеки и… согрей.

Последнее слово прозвучало совсем тихо, я едва его расслышала.

– Сказку хочешь? – Я, наверное, сумасшедшая.

– Давай. Земных я совсем не знаю.

Подумав, остановилась на «Снежной королеве», сдается, Алексу она будет особо близка и понятна. Время взмахнуло крылом, потекло. Я рассказывала, Диар пил кофе. Нас разделяла стена из толстого льда, и она была непреодолимой.

– Алекс, тогда, на свадьбе Артара и Гиаты, я позвал тебя на свидание, но мы пока на него так и не сходили. Если повторю свое приглашение, согласишься теперь?

В голосе моего ариата стыл лед, как он ни пытался это скрыть. Я поднялась, прижалась лбом к стене, разделявшей нас.

– Ты ведь была готова шагнуть в мгновенный коридор, если бы я из него не появился, Алекс, – вдруг сказал Диар.

Мое «да» будет равносильно признанию в любви.

– С чего ты взял?