Сердце у Пиппы подпрыгнуло, рванулось вниз по ребрам и рухнуло в живот. Нет, нет, нет. Только не это. Пожалуйста, не надо.

Джейсон ухмыльнулся, глядя, как на лице Пиппы сменяют друг друга эмоции. Он упивался каждым моментом.

— Это был золотистый ретривер.

— Нет, — тихо сказала Пиппа, физически ощущая в груди боль.

— И вот, Бекка выгуливает шавку, — продолжал Джейсон. — Затем спускает пса с поводка, гладит и говорит: «Иди домой», что, конечно же, в очередной раз доказало, что Бекка не заслуживает собаку, поскольку не способна нести за нее ответственность. Она кидает псу палку, тот тащит ее обратно. Она кидает снова, в самые кусты, и пока пес достает ее, убегает. Собака ищет ее, не может найти. Я понимаю, что Бекка не готова завести питомца. Поэтому подхожу я к шавке… Очень дружелюбной, кстати.

— Нет, — повторила Пиппа, с силой дергая за путы.

— Бекка не готова к ответственности, надо преподать ей урок, — улыбнулся Джейсон, упиваясь отчаянием на лице жертвы. — Веду милого песика к реке и…

— Нет! — крикнула Пиппа.

— Да! — расхохотался он в ответ. — Я утопил твою собаку. Правда, тогда я не знал, что она твоя. Я сделал это, чтобы наказать дочь. А потом ты выпустила подкаст, из-за которого у меня начались неприятности, упомянула в нем собаку… Барни, кажется? Ты думала, это просто случайность, и ни в чем не винила Бекку. Так вот, — Джейсон снова хлопнул в ладоши, — никакая это не случайность. Твою собаку убил я. Видишь, какими таинственными путями движется судьба? Она вечно сводила нас вместе. И сейчас ты здесь…

Пиппа моргнула, и Джейсон, да и вся комната потеряли краски, наливаясь красным. Как злость. Как ярость. Как кровь на руках. Как будущая смерть.

Она закричала. Утробно, хрипло, дико.

— Сдохни! — орала она, и злые, отчаянные слезы хлестали в открытый рот. — Сдохни! Сдохни!

— Началось, да? — Джейсон скорчил обиженную гримасу.

— Сдохни! — От ненависти Пиппу трясло и выворачивало наизнанку.

— Ладно, как хочешь…

Он подошел и с визгливым скрипом вытянул из рулона длинный кусок клейкой ленты.

Пиппа подобрала под себя ноги и лягнула его связанными ступнями.

Джейсон с легкостью увернулся, подошел сбоку и встал рядом на колени.

— Вечно вы не слушаетесь… — сказал он, протягивая руки к ее лицу.

Пиппа задергалась изо всех сил; казалось, еще чуть-чуть — и локти вывернутся из суставов.

Джейсон прижал кончик ленты к правому уху. Закрутил петлю на макушке и залепил другое ухо. Скотч мерзко скрипнул, отрываясь от рулона.

— Пошел ты!

Джейсон принялся наматывать полоски скотча горизонтально: на подбородок Пиппы и вокруг затылка, сминая волосы.

— Не дергайся! Будет криво.

Он намотал ленту на подбородок, сделал пару витков и захватил нижнюю губу.

— Вечно вы не слушаетесь… — произнес он, сосредоточенно щуря глаза. — Теперь ты вообще не будешь слышать. И говорить. Даже смотреть на меня. Не заслужила!

Очередной виток ленты залепил губы, начисто лишив Пиппу возможности кричать. Следующий лег выше, под самый нос.

Джейсон обмотал скотч вокруг затылка, сдвинув вверх, чтобы не закрыть случайно ноздри. Лента залепила лицо до самых ресниц.

Он встал поудобнее и поднял рулон скотча вверх, чтобы замотать макушку. Снова и снова. Круг за кругом. Спускаясь по лбу…

Залепил скотчем брови.

Опять обмотал затылок.

Оставался последний виток.

Последний кусочек лица.

Пиппа наблюдала, как он лишает ее зрения; только в самый последний момент зажмурилась, когда лента легла поверх глаз.

Раздался треск. Пальцы с силой надавили на висок, закрепляя оторванный край скотча.

Вот и все. Посмертная маска готова.

Безликая.

Слепая.

Немая.

Исчезнувшая.

Глава двадцать восьмая

Пусто. Темно. Тихо. Слишком тихо. Хватая воздух ноздрями, Пиппа больше не чувствовала ни свистящего дыхания рядом, ни металлического запаха пота. Должно быть, Джейсон отошел.

Она задержала дыхание, силясь залепленными ушами услышать хоть что-то. Ногами зашарила вокруг себя по бетонному полу. Разобрала вдалеке шаркающие шаги с той стороны, где была дверь, через которую ее притащили.

Лязгнул металл — дверь открылась. Старые петли скрипнули. Опять раздались шаги, хрустнул снаружи гравий. Петли взвизгнули снова, дверь громыхнула. Повисла тишина, спустя несколько вдохов-выдохов прозвучал тихий металлический звук: по замку скрежетнул ключ. Опять что-то лязгнуло.

Джейсон ушел? Он ведь ушел, да?

Хлопнула дверца машины. Зарычал проснувшийся двигатель, скрипнули колеса отъезжавшего автомобиля.

Ушел. Уехал.

Оставил ее здесь, запер, а сам уехал. Убийца КЛ уехал.

Пиппа шмыгнула носом. Надо ждать. Вдруг он не уехал. Вдруг в очередной раз проверяет ее — сел в уголке и смотрит. Затаил дыхание, чтобы она не слышала. Ждет, когда она допустит новый промах. Прячется за темной пеленой век, заклеенных скотчем.

Пиппа на пробу издала горлом звук. Голос задрожал под клейкой лентой, щекоча губы. Она была совершенно беспомощна: лишенная лица, прикованная к высокому металлическому стеллажу. Возможно, Джейсон сидит рядом. Нельзя исключать такой вероятности. Но она ведь слышала машину, правда? Кто еще это мог быть, кроме Джейсона?

Всплыло очередное воспоминание. Фразы из стенограммы. Старший инспектор Нолан спрашивал Билли Карраса, почему тот оставлял на некоторое время своих жертв, что подтверждалось отметинами на их руках и скотче. Убийца КЛ действительно ушел. Таков был его ритуал, часть плана. Джейсон ушел. Но он вернется, и тогда Пиппа окончательно умрет.

Итак, она одна… Впрочем, облегчение долго не продлилось. Страху стало тесно в уголке сознания, и он неудержимо хлынул наружу. Проник в заклеенные глаза