- Нет-нет-нет, Почтенная Мать! - злобно хрипнул он, поднимаясь со своего сидения. - Куда же вы? Не уходите! Смотрите - я сам иду вам навстречу, чтобы поприветствовать вас!

Почтенная Мать замерла, соображая, что бы значила эта странная приветливость вкупе с раскаленными от гнева глазами.

- Моя собственная мать, - зло и горько заметил Рэй, меж тем неспешно приближаясь к матери. - Ты не самое страшное зло, хотя, признаться, куда уж хуже? Плести интриги за нашими спинами… Впускать в дом кого попало. Врагов! Наших врагов! Мы ведь твои сыновья. Неужто в твоей маленькой душонке нет ни капли привязанности?..

- Не понимаю, о чем ты, - трусливо ответила Почтенная Мать, отступая от зловещего Рэя. - Я наоборот, всегда желала вам только добра.

- Добра, - повторил Рэй задумчиво, рассматривая мать. - Почему-то твое добро приходит с целым мешком калечащих инструментов.

- Не моя вина, - визгливо воскликнула Почтенная Мать, - что вы хотите слушаться матери! Все беды у вас из-за этой, - она коротко кивнула на Мэл. - А я хотела тебе счастья!

- С Нагиней, - уточнил Рэй.

- Ну и что! - заверещала Почтенная Мать, краснея лицом. - Ну и что! Я люблю Нагов, они совершенно приятные существа! Они…

- Так и вышла бы замуж за Нага сама, - резонно заметил Рэй. - Зачем же мне их подсовывать?

Почтенная Мать презрительно скривила губы:

- За Нага? - со смехом произнесла она. - После дракона? Ты еще составатай меня за пастуха или сборщика риса!

- Ну уж нет, - ответил Рэй, невольно передернув плечами. - Я не желаю ничего дурного ни сборщикам риса, ни пастухам. Ни каким другим существам. Наказания достойна ты, а не они.

- Наказания? - переспросила Почтенная Мать, изготовившись плакать. - То есть, вот ты как со мной за мои труды? За мои бессонные ночи?

Рэй не слушал ее жалобы. Щелчком он подозвал к себе прислужников, они придвинули огромный куб и сдернули с него ткань.

- Нравится? - спросил Рэй у матери.

Под покрывалом скрывался огромный аквариум. На светлом кварцевом песке из раковин и камешков была построена целая деревенька, с красивыми домиками, с крутящимся колесом водяной мельницы, с мостиком через реку. Пышные водоросли тянули свои пушистые кроны к свету, стайки мелких быстрых рыбок металлическими искрами вспыхивали в зеленых зарослях. Толстопузые желтые и коричневые лягушки метались над фигурками божков.

- Ай! - воскликнула Почтенная мать, прижимая руки к груди и мгновенно забывая об опасности. - Это же точь-в-точь моя деревня! А вон дом моего отца! А вон в той роще мы резвились…

- Значит, ты не сильно будешь страдать, - заметил Рэй. - Ибо отныне быть тебе желтой рыбой, безмолвной и слабой.

Наверное, Почтенная Мать и не заметила, как обернулась в толстую круглую рыбу и затрепыхалась в ладонях Рэя. Он аккуратно погрузил ее в воду, и она заметалась, как безумная, меж прозрачными стенами аквариума.

- Я даже подарки тебе буду дарить, - заметил Рэй, щедро сыпанув пригоршню жемчугов и разноцветных драгоценных камней в воду. - Все, что пожелаешь. Только уже не буду слышать глупости, которые ты говоришь.

Желтая рыба металась в прозрачной воде между падающими в песок драгоценностями, и в ее рыбьих круглых глазах читался ужас.

- Ничего, - хладнокровно заметил Рэй, отирая руки. - Если поумнеешь, я верну тебе человеческий облик. Так что все зависит от тебя.

***

Башню окружали тучи.

С тех пор, как умер Птицелов, Алан оставался в своих апартаментах, будто прятался в этих грозовых облаках, в вечно ворчащем громе и сполохах молний. Он будто бы подсознательно это делал. Оставался в том времени, когда к нему такой же грозовой ночью явилась Мэл и позвала за собой.

Он не поверил ей.

Он помог спасти брата и раздавит эту гадину, Птицелова, но не поверил в искренность слов Мэлани.

- Любящая женщина скажет что угодно, - заметил Алан, безразлично вращая в пальцах бокал с виски и рассматривая игру света в янтарной жидкости, - лишь бы спасти любимого человека. Не станем пользоваться вынужденностью ее положения… не станем…

Лифт он замкнул на ключ. Чтобы она больше не смогла подняться к нему. Чтобы не смогла снова произнести каких-то неправильных слов, жалея его и обманывая. Чтобы не пробовала больше помирить их с братом.

- Мы не ссорились, - рокотал голос Алана, стремительно погружающегося в опьянение и оцепенение, которое приносило ему успокоение и облегчение. - Поэтому не стоит нас сводить лицом к лицу.

В соседней комнате, за тонкой перегородкой,  была секретарша. Алан слышал, как она ходит, отыскивая нужные ему документы, как она пьет кофе и отвечает на звонки.

Красивая женщина. Самая красивая, которую можно найти в этом городе. Лицо его приемной. Неглупая, стильная. Аппетитная.

- Такая нежная, - рокотал Алан, прищурившись от сигарного дыма. - Такая…

Алан жаждал женщину, но не спешил ее позвать. Ему казалось, что на нее он смотрит как на жертву, которую хочется растерзать. Искусать. Истрепать. Выместить на ней жажду крови…

Вероятно, ей даже понравится его жадная жестокость. Не понравится - так все равно будет хвастаться, что шеф прижал ее. О чувствах девушки Алан думал сейчас меньше всего.

- Иди сюда, - гипнотизируя взглядом дверь, чуть слышно рычал Алан. - Иди…

Вот и с призывом этим он развлекался. Приманивал женщину, которая сейчас, несомненно, ощущала легкое беспокойство от направленной на нее магии.

Девушка за дверью стала беспокойной. Алан слышал, как она нерешительно покашливает за дверями, не отваживаясь зайти к нему. Но ее ладонь уже лежала на ручке двери, и Алан посмеивался, предвкушая то, что сейчас произойдет.

- Давай, иди, - посмеиваясь, шептал он, гипнотизируя горящим взглядом двери. - Иди…

- Это сможет заменить любовь?

Алан поперхнулся, закашлялся от дыма, расплескал на бумаги виски и обернулся к панорамному окну. Он нарочно сидел к