— Отпей с чаши, а после передай мне.

Дженни поднеся сосуд сделала глоток тёплого алкоголя и проглотив протянула чашу к якудзе.

Он сделав такие же манипуляции со своей посудой так же передал ее девушке.

Они обменявшись вновь испили алкоголь опустошая чаши.

Дженни трусило, она наблюдая за кумиё поставила фарфор в обтянутый замшей сундук рядом с чашей из которой испивал мужчина.

Он взялся за небольшой нож и без колебаний сделал надрез на ладони, а после протянул нож девушке.

— Режь, но не глубоко, чтобы не осталось шрамов.

Шатенка непослушными пальцами приняла холодное оружие и развернув ладонь взглянула на нее.

Шрам уже красовался на ее ладони, после случая с Микки и ее самовольной поездкой. Это воспоминание всегда будет с ней, а шрам на руке послужит напоминанием.

Она нерешительно прошлась лезвием по ладони и держа в руках нож взглянула на якудзу.

— С этого момента, ты, tsuma моего сына, становишься и моей дочерью.

Ты, якудза, ты оябун семьи Ёсида.

Он потянув свою руку к девушке пожал ее ладонь.

— Распив с чаши верности и преданности кровь смешается, и ты по всем понятиям и обрядам семьи теперь якудза.

Ее трусило.

— Твоя власть такая же как и у моего сына, власть уступает лишь мне.

Он смотрел на нее слегка свысока.

— Служи для своей семьи, сражайся для своей семьи, умри за свою семью.

Мужчина забрав с ее рук нож обернул его в белоснежный шёлковый платочек, от чего тот сразу отказался кровью

Положив его в шкатулку, якудза закрыл крышку и защелкнув ее передал девушке.

— Храни ее, храни то с чего началась твоя новая жизнь в семье Ёсида.

Дженни не отпускало и она все еще стоя на коленях приняла шкатулку крепко прижимая к груди.

— Будь верна мне, дочь.

Часть 19

Несколько дней спустя

— Какое у тебя образование? Необходимо выжимать максимум пользы из того, что мы умеем.

Мизуки ходила по кабинету Мэтью иногда поглядывая на девушку сидящую в кресле.

— Я лингвист.

Тихо ответила Дженни.

— Оу…

Мизуки остановилась и опираясь руками на дубовый стол смотрела на Дженни.

— Хорошая память?

Женщина отодвигала кресло и присаживаясь подвигала к себе блокнот в котором вела записи.

— Пункт четыре…

Мизуки тихо озвучивала свои действия.

— Почему ты тогда работала в задрыпаном книжном магазине?

Она подняла свой взгляд на Дженни.

— Мне нравятся книги.

Девушка закусила губу.

— Каким языком владеешь?

— Французский.

— Что же тебя подвигло на изучение его?

Женщина крутила в руках ручку смотря на Дженни.

— Моя мама преподавала историю Франции в университете, она знала тысячи историй связанных с Францией, которые рассказывала нам с сестрой с самого детства.

Девушка закусила губу. Воспоминания о матери давались ей тяжело.

— Я поняла тебя.

Мизуки клацнула языком записывая еще пункт в блокнот.

— Ты ведь понимаешь, что тебе необходимо изучать японский?

Шатенка подтверждающее кивнула.

— И это самое малое, что предстоит сделать.

Женщина проходила взглядом по пунктам, которые составляла на протяжении нескольких часов проведённых с девушкой.

— Стив, как и я будет помогать тебе с самого начала и до…

— Мизуки…

Дженни немного неуверенно обратилась к женщине.

— Могу я задать вопрос?

— Конечно, и для этого не нужно спрашивать у меня разрешения. В принципе теперь тебе спрашивать его не нужно ни у кого.

Женщина слегка повела уголком губ, понимая, что понадобится не одна неделя, чтобы вбить это в голову Дженни.

— Мне было интересно, очень…но я не знала могу ли такое спрашивать, да и сейчас не знаю…

— Хватит ходить вокруг да около.

Урок первый, если тебя что то интересует ты спрашиваешь. И не уводи взгляд, смотри прямо в глаза.

Женщина направила ручку на Дженни.

— Абсолютно всегда смотри в глаза. Если человек врёт или не уверен в своих словах то он обязательно отведет глаза.

Женщина крутила ручку.

— Когда ты будешь уверенна в себе, тогда и остальные будут чувствовать эту уверенность, а лучше всего власть и страх.

Мизуки откинулась в кресле.

— Так какой вопрос ты хотела задать?

Дженни поджала губы, а после проглотив ком в горле взглянула на женщину.

— Я не знаю как спросить…

Девушка заикнулась.

— Мэтью…

Шатенка смотрела на Мизуки.

— Он ведь не японец, так как вы…

Она закусила губу выдав вопрос, который интересовал ее длительное время. Сердце стучало все сильнее.

Она наблюдала, как Мизуки замерла, а после немного подалась вперёд опираясь на локти.

— Да.

Она взглянула на девушку.

— Он далеко не японец, от слова вообще.

Женщина отвела голову в сторону.

— Его родной отец был лучшим другом Такешо.

Мизуки вновь вернула свое внимание к девушке.

— Мэйсон и Такешо были знакомы с старшей школы, но после их пути немного разошлись. Такешо, как и должен был следовал стопам нашего отца и принял на себя роль оябуна. А Мэйсон решив остаться в Японии после школы направился по дороге закона и справедливости. Он был молодым и глупым.

Мизуки выдохнула.

— Это я понимаю сейчас, смотря в свысока прожитых лет.

Решив стать детективом он не прекратил общение с Такешо, а наоборот их дружеские отношения стали более крепче.

Женщина опустила взгляд на блокнот проходя ручкой по бумаге.

— Спустя много времени Мэйсон поднимался по карьерной лестнице, встретил Софи и все было прекрасно.

Мизуки рисовала на бумаге незамысловатые узоры.

— Все еще не понимаю как это случилось. В один из дней на Такешо было нападение и его могли убить…

Женщина поджала губы тяжело вдыхая.

— Группировка Санзуки. Они убили жену Мэйсона, Софи. Они убили моего мужа, они…

Тяжёлый вдох.

— Должны были убить Такешо, но Мэйсон подставил свою грудь защищая друга. Он спас Такешо ценой своей жизни…сильно дорогой ценой…

В голосе Мизуки проскакивала дрожь, но женщина сдерживала свои эмоции.

— Санзуки и всех его людей убили в ту же ночь. Улица Байдон была полностью в крови. Месть Такешо…они не знали, что забрав у него им придется отдать все.

— У Мэйсона и Софи был ребёнок, совсем еще маленький. Он не понимал, почему родители ушли и больше не вернулись.

Мизуки закусила губу и взглянула на Дженни.

— Такешо был обязан жизнью Мэйсону. Он любил его как брата, поэтому ни на мгновение не сомневаясь он забрал Мэтью себе.

Женщина наблюдала за выражением лица Дженни.

— Нэтсуми не может иметь детей, горечь потери друзей подарила ей радость материнства. Они усыновили Мэтью и никогда в жизни не сомневались в принятом решении.

Мизуки положила ручку на стол и легко улыбнулась. В ее глазах читалась