Я поднял руку вверх и попытался добиться тишины. Бесполезно. Гомонящая темнокожая толпа шумит не хуже восточного базара.

Не раздумывая больше, я забрал у одного из морпехов автомат и дал длинную очередь, целясь в небо. Сразу стало тихо.

Вернув автомат в руки опешившему от моей бесцеремонности молодому парню, я спросил у пленных:

— Чего вы хотели добиться?

Повисло молчание…

— Вас кто-то притеснял или унижал?

Снова тишина.

— Что? Никто не хочет мне ответить?

— Вы белые всегда использовали нас как рабов… — выступила вперёд довольно-таки толстозадая негритётя.

— Да ладно… Лично я впервые увидел вблизи от себя темнокожего только когда мне было девятнадцать лет…

Я не стал упоминать, что это было в Афганистане, а этот афроамериканец был инструктором у моджахедов…

— Все белые виноваты в том, что чёрных унижают!

— Довольно голословное обвинение… Я тебя не унижал… А мой друг, — я указал на Алехандро, — не светлее тебя.

— Он предал свой народ. Он женился на белой.

— А вдруг он специально это сделал, чтобы унижать её по ночам. — решил пошутить я.

— Зачем ты так говоришь, Саша? Я её люблю.

— Я знаю… Прости! Но тут мне ситуация непонятна. Мы всех этих людей спасли от монстров, привезли в безопасное место, а тут оказалось, что мы плохие… Может собрать всех недовольных на один корабль, да и отправить обратно в Африку.

— Они не доплывут… — буркнул Гато.

— Почему? — удивлённо спросила негритётя.

— Потому что по дороге сожрёте друг друга. Или будете спорить, кто главный и врежетесь в какой-нибудь айсберг.

— В айсберг нельзя… — вставил я. — Он белый…

Бунтовщики смотрели на меня, как быки на красную тряпку… А я не стал с ними церемониться.

— Как вы не понимаете… Земля Антарктида — она одна. Места тут хватит всем. Вы можете жить отдельно. Немцы отдельно, негры отдельно, китайцы отдельно. Но при этом не надо устанавливать свои особые правила, основанные на превосходстве одного цвета кожи над другим. Это чистейшей воды расизм. Но я не допущу этого на этой земле. Все, кто смогли выжить, и были спасены нами — это один народ. У этого народа нет национальности. Евреи, русские, немцы, кубинцы… Всё это один народ. И у этого народа будет одна земля и одна армия. А если кому не нравится, то мы можем отправить его на историческую родину.

— Мы не просили нас сюда привозить…

— Но и не отказывались. Вас что, насильно затаскивали на корабли?

— Мы боялись, что если откажемся, то нас убьют.

— А здесь вы перестали бояться?

— Нас больше. С нами вместе аргентинцы и кубинцы.

— Не все… — подсказал Гато.

— Все цветные за нас. А вас, белых мало… И вы…

Оплеуха, от всей души отвешенная Алехандро, помогла этой тётке улететь в толпу своих соратников.

— Если ты дура, то это не даёт тебе право говорить за других. Может у них есть и своё мнение, отличное от твоего…

Я решил закончить этот несанкционированный митинг.

— Сейчас всех прошу собраться вон там, возле самолётов. Вы все будете отправлены на Фолклендские острова. А там уж делайте, что хотите. Но если кто-то из вас совершит убийство, кражу, грабёж или другое какое деяние про которое не только в уголовных законах прописано, но и описано ещё в такой древней книге, как библия, то наказание будет неотвратимым.

— Ты, чёртов колдун, ещё смеешь что-то говорить про библию! — стала кричать на меня неугомонная тётка.

Да. Есть такая категория тёток. И не важно, какой у неё цвет кожи и национальность… Главное, что глотка лужёная и характер неуживчивый. С такими лучше вообще никогда не разговаривать… Потому что такие всегда правы… По крайней мере, они сами лично так считают.

— Если я колдун, то ты тогда вообще ведьма. У тебя даже рога стали расти на голове…

Тётка взвизгнула и схватилась за голову. Все, кто стояли рядом и слушали нашу перепалку, громко заржали. Смеялись все. И чёрные, и белые, и серо-буро-малиновые в крапинку… Нехитрая шутка всё же немного разрядила напряжение толпы. Похоже, что эта крикливая баба и всех остальных уже достала…

* * *

Я дал антигравам установку на устройство в багажном отсеке изолированных пассажирских мест. Двух антигравов хватило, чтобы погрузить всех пленных бунтовщиков. Без оружия, конечно… «за рулём» были «опытные пилоты» с рыжими волосами. Мы с Артуром устроились водном аппарате, а большой Гато в другом.

Вылетели сразу в направлении городка Стенли… Время терять не хотелось. Ещё неизвестно, что там за обстановка…

* * *

Блин горелый… А я дурак набитый… Когда я был на базе, то мог безо всяких особых усилий посмотреть обстановку и на аэродроме в Антарктиде и в городке Стенли на Фолклендских островах… А я сразу «с шашкой наголо» полетел на разборки… И ещё… На фига было сжигать БТРы? Парализаторы же есть… Эдакая нейтронная бомба местного масштаба. Чики-пуки и все лежат…

Подлетая к Стенли я не стал сразу на бреющем заходить в город… По имеющейся информации «наши» закрепились в аэропорту. Так было проще, поскольку он располагался на небольшом полуострове. Почти как Крым, только масштабом в несколько раз меньше… На полуостров можно было попасть по шоссе, через узкий перешеек, а можно было по мосту… Можно было — это не оговорка… Мост уже взорван в нескольких местах… Так что теперь уже нельзя по нему ни пройти, ни проехать… Разнокалиберная флотилия рыбацких судов и мелких лодок тоже не помогла бы, захватившим город темнокожим революционерам перебраться на полуостров. Все мелкие суда аккуратно расстреляли наши корабли, которые в самом начале заварухи отошли к противоположному берегу… Повезло ещё, что бунтовщики начали бузить на берегу… Нам тут только не хватало броненосца «Потёмкина» с темнокожим экипажем…

Высадив всех пленных в ангаре, и оставив охрану в виде Артура и Алехандро, я направился на встречу с руководством «наших».

* * *

Собралось около десяти человек, но я знал лишь некоторых из них. Из русских были только Липатов с Кругловым. Хотя Джон Браун тоже вроде бы по происхождению из русских. Но я Ваню всё-таки числил в лагере американских граждан… О… И петти-офицер Гленн здесь тоже присутствует. Теперь я понял значение фразы, звучащей с трибун во