Куда-то пошёл, — слегка поморщившись, ответил светловолосый маг. — Сказал, что по делам.

Какие здесь могут быть дела? — удивился отходивший от потрясения Симус. — Это же маггловская больница.

Понятия не имею!

Едва очутившись за пределами лечебного корпуса, Драко поспешно закурил. Длинную белую сигарету производства магглов он зажег обычной бутановой зажигалкой, а не волшебной палочкой, как делали другие курильщики-маги.

Драко Малфой, чистокровный волшебник в семьдесят третьем поколении, философия семьи которого отрицала любые связи с простецами, был подвержен самой распространённой вредной привычке магглов. Страсть к никотину он приобрёл в то время, когда ему в буквальном смысле пришлось считать кнаты и туже затягивать ремень на брюках. Пять с половиной лет назад Драко Малфой продавал в маггловском ломбарде один золотой галеон, а на вырученные деньги покупал в магазинах простецов одежду, обувь и продукты для себя и матери. Сигареты в ярких заманчивых пачках стали для него единственным недорогим способом расслабиться.

В конце концов, лучшие времена наступили. Семья Малфой медленно, но верно восстанавливала своё влияние и финансовое состояние. Драко вновь мог посещать дорогие волшебные магазины Косого переулка и платить сорок галеонов за перчатки из кожи гиппогрифа, не морщась. Но курение осталось. Сигареты, правда, стали более дорогими, и на зажигалке красовался герб Малфоев и вензель «ДМ».

В семье Драко его привычку не слишком жаловали. Достаточно было видеть выражение лица Нарциссы Малфой всякий раз, когда она заставала сына с сигаретой или просто видела окурок. На территории Малфой-менора война с сигаретами велась не на жизнь, а на смерть.

Впрочем, сигареты Драко Малфоя не слишком выделялись на фоне необычных пристрастий других «союзников».

Теодор Нотт, успешно руководивший рестораном в маггловском мире, предпочитал исключительно неволшебный шоколад. В карманах любого его костюма или мантии можно было найти несколько плиток в ярких обёртках. Размышляя о чем-то важном, молодой волшебник всегда начинал шуршать фольгой. За шоколад в карманах его очень любил Скорпиус — старший сын Драко Малфоя. Своё пристрастие молодой лорд Нотт оправдывал тем, что волшебный шоколад всегда чуть горчит и вообще напоминает лекарство из школьного лазарета.

Сам Симус практически постоянно носил при себе пистолет, тщательно пряча под мантией или сюртуком ремни от наплечной кобуры. Последний подарок отца, врученный перед началом шестого курса со словами: «Я знаю, что ваша волшебная палочка куда как эффективнее, но это тоже неплохая вещь. Надеюсь, он тебе поможет».

Через пять месяцев этот пистолет выстрелил во время Последней битвы. Коротышка в темной мантии и белой маске, посылающий в несовершеннолетних студентов Непростительные заклятья, был безмерно удивлен, когда маленький кусок металла пробил ему грудную клетку. Симус так и не узнал имени своей первой и последней жертвы. Но он и не считал, что это необходимо. Пистолет молодой волшебник считал своим талисманом.

А у лорда Люциуса Малфоя была, пожалуй, самая полная в магическом мире библиотека маггловской художественной литературы, как классической, так и современной. Драко даже упоминал один раз, что под «книжки простецов» пришлось дополнительно выделить большой двухуровневый зал и завести специального домовика, обученного библиотечному делу.

Откуда у него такой интерес к книгам простецов глава семьи Малфой никогда не рассказывал. Но Нарцисса, сама отдающая должное любовным романам, сказала на одном из весенних чаепитий, что увлечение проявило себя сразу после освобождения из Азкабана.

Интересно, кто здесь может быть? — Драко задумчиво окинул взглядом ровные ряды окон. — Любовница?

Вряд ли, — Симус пожал плечами. — Здесь лечат людей, а не развлекаются. Вот и лорд Малфой.

Люциус ходил довольно медленно. Нога, плохо сросшаяся после отвратительного двойного перелома, последнего подарка авроров, полученного на выходе из Азкабана, доставляла множество неудобств. В сырую погоду боль была просто невыносима, и магу приходилось пить обезболивающие зелья пинтами.

Волшебник сильно припадал на ногу, но вместо болезненной гримасы на его лице была довольная улыбка.

Случилось что-то хорошее, лорд Малфой? — вежливо спросил Теодор, мысленно отметив, что вряд ли старший Малфой записался в мазохисты.

Да, — Малфой оглянулся, окидывая корпус последним взглядом. — Очень хорошее.

Молодые мужчины задавать вопросов не стали. Драко активировал портал, который за долю секунды перенес их в холл Малфой-менора. А оттуда, через каминную сеть, волшебники разошлись по домам.

Глава 9

В час послеобеденного отдыха Гермиона лежала на кровати и смотрела…  вернее, пыталась смотреть телевизор. За несколько прошедших лет маггловские технологии шагнули в немыслимую даль, и висящая на стене плоская пластина мало напоминала тот телевизор, что стоял в гостиной дома Грейнджеров. Процесс переключения каналов с помощью маленького пульта иногда был занятнее, чем сами новости.

Щелк. Серьёзные как чистокровные бульдоги финансисты обсуждают возможный курс фунта к евро. Любопытно, коснулось ли введение единой европейской денежной единицы волшебного мира? В Азкабане Люциус Малфой как-то пытался рассказать о сложной системе взаимодействия гоблинов и маггловских банков, но Гермиона почти ничего не поняла.

Щелк. Репортаж о постройке мемориала на месте теракта в Нью-Йорке. Теракт…  кромешный ужас. А ведь в этом вполне могли быть замешаны волшебники. Или драконы.

Щелк. Толпа довольно-таки симпатичных мужчин проповедует однополую любовь. Империуса на них нет. В мире волшебников гомосексуализм жестоко порицался. Правда, Гермиона не слишком разобралась в причинах этой ненависти. Что-то там такое было сложное и не только с проблемами демографии связанное.

Щелк. Черный экран. Всё. Хватит.

Гермиона села на кровати и придвинула к себе стопку ярких цветных буклетов с изображениями счастливых родителей и пухлых голубоглазых малышей. Этот ворох, еще пахнущий типографской краской, ей вручили в одной из клиник Брайтона.

Сложное и, с точки зрения волшебников, очень унизительное обследование бывшая узница прошла в одной из клиник Брайтона. Гермиона не знала, является ли эта клиника «лучшей», как утверждал её лечащий врач, но количество процедур и анализов, которые ей пришлось пройти, удивило. Еще три дня пришлось ждать заключения. И вот вчера утром, наконец, состоялась беседа с врачом этой клиники.

Женщина с пшеничного цвета косами, уложенными короной вокруг головы, предложила клиентке зелёный чай с мёдом и долго листала пухлую желтую папку, наполненную разноцветными листками с записями. Врач честно пыталась объяснить специальные термины простым человеческим языком, а Гермиона была сосредоточена на том, чтобы не сжимать чашку с чаем слишком сильно. Порезы от фарфоровых осколков очень неприятны.

Волшебник-целитель рассказал бы обо всём гораздо короче. Возможно, он бы даже назвал заклятье, которое привело к такой травме. Магглы же растянули диагноз на несколько страниц непонятных слов, хотя и сделали правильные выводы. И именно простецы дали ей не призрачную, а вполне осязаемую надежду. Ведь в устах