Шрифт:
Закладка:
В то время как работа Лок сосредоточена на управлении телом в связи с менопаузой, ее анализ в равной степени применим к проблеме «бокэ» в пожилом возрасте. Человек «бокэ», у которого нет каких-либо других, таких как болезнь Альцгеймера, смягчающих обстоятельств, — это человек, который в некоторой степени не выполняет свои личные и социальные обязанности по уходу за разумом и телом или дисциплине.
Это напоминает наблюдение Мэри Дуглас о том, что восприятие тела ограничено социальными категориями, определяющими тело как социальную сущность [Douglas 1966]. В случае «бокэ» есть две обширные категории, которые формируют реакцию людей на это состояние или страх перед ним: неактивное тело, противопоставленное активному телу. Неактивное тело связано с состоянием «бокэ» или дезориентации. Это тело определяется обществом как неспособное достаточно потрудиться, чтобы предотвратить свое состояние бездействия/дезориентации, неспособное воплотить культурные идеалы, подчеркивающие активность и постоянное самосовершенствование. Активное тело — это такое тело, которое воплощает в себе ориентацию на сферу социальных взаимодействий, выполнение своих социальных обязанностей по постоянному поддержанию способности функционировать как социальная сущность.
Сосредотачивая здесь внимание на теле, я не имею в виду, что физическое тело имеет преимущество над «кокоро» как аспектом личности в Японии. Вместо этого, говоря о теле, я следую формулировке Стратерна об «осознанном теле» в том смысле, что существует «ментальный компонент всех телесных состояний и, наоборот, физический компонент всех ментальных состояний» [Strathern 1996:4], см. также [Scheper-Hughs, Lock 1987]. Стратерн использует эту теоретическую формулировку отчасти для того, чтобы избежать ловушек картезианской дихотомии, которая может искусственно отдавать предпочтение либо умственным, либо физическим аспектам человека. В случае с японцами, если вспомнить анализ понятия «кокоро» в предыдущей главе, понятие осознанного тела кажется особенно подходящим. Рассматриваемые как действующие в гармонии, «кокоро» и «карада» связаны с состоянием человека как психосоматического целого в любой момент времени. Таким образом, поскольку я использую термин «тело» на протяжении оставшейся части этой книги, я хочу, чтобы читатель представил себе понятие осознанного тела, т. е. тела как средоточия социального символизма и когнитивной памяти (культурного знания) [Strathern 1996: 29].
Как отмечалось в предыдущей главе, человека, страдающего болезнью Альцгеймера, можно охарактеризовать как «бокэ», но это описание не обязательно будет нести в себе нравственный вес, связанный с этим же, но менее «медикализированным» состоянием. Имея соответствующий диагноз, пациент с болезнью Альцгеймера будет рассматриваться как человек, гораздо менее способный справляться с собственной несостоятельностью без помощи других людей (например, врачей, медсестер, членов семьи). Человек, который просто позволил себе впасть в «бокэ» без вмешательства такой, как болезнь, внешней силы — другой случай. Если в остальном человек был здоров, он мог некоторым образом контролировать себя и, возможно, не приложил достаточных усилий, чтобы не дать себе стать «бокэ». Этот тип упадка является моральным.
В категории «бокэ» индивидуальное тело (феноменологически переживаемое «я») и социальное тело (символически сконструированное «я») в эвристических терминах Шепер-Хьюз и Лок можно рассматривать как пересекающиеся. Дезориентированный индивидуум, человек в возрасте наступления «бокэ», как символически, так и социально изолирован от общества в результате того, что ему не удалось реализовать собственную личность как социальную сущность. Бездействие — это метоним, в случае с «бокэ», морального падения или в некотором роде неполноценного «кокоро», потому что последнее не направлено на общественное благо. Деятельность — это метоним человека, который реализует или воплощает в жизнь социальные ценности самосовершенствования в контексте социальных групп. Воплощая эти ценности, такой человек автоматически работает на общественное благо.
До этого момента я рассматривал в книге вопрос активности и «бокэ» только с точки зрения того, что человек должен делать, чтобы предотвратить или контролировать его начало. Это, однако, не следует рассматривать только с позиции отдельной личности. Контроль над стареющими телами является коллективной задачей и, следовательно, может быть проанализирован на уровне «политики тела» [Scheper-Hughs, Lock 1987].
Содержание старого тела
Как отмечено в главе 3, в отсутствие семьи многие пожилые люди в трудный момент или даже в повседневных делах, таких как походы по магазинам, уход за огородом или уборка снега, серьезно зависят от помощи своих соседей. Альтернативой является их обращение в социальные службы, обеспечиваемые городскими властями. Эти службы варьируются от довольно неформальной группы добровольцев «Снегоуборщики», члены которой ходят после снегопадов по улицам и расчищают дорожки для пожилых людей, до ведомственных программ социальных услуг. Услуги, предоставляемые городом, имеют общие черты. За исключением содержания городского дома престарелых, особое внимание эти службы уделяют помощи на дому живущим отдельно пожилым людям или членам семьи, которые ухаживают за пожилыми родственниками в своих домах. Открытые для пожилых людей городские учреждения перечислены далее.
Дом престарелых «Юайен»
Городской дом престарелых под названием «Юайен» (с иероглифами «друг»,友，и «любовь»,愛)является единственным в Канегасаки учреждением, оказывающим услуги долгосрочного ухода за пожилыми людьми. «Юайен» — это стационар, предназначенный для имеющих хронические заболевания людей, за которыми невозможно ухаживать дома. Большинство пациентов «Юайен» с трудом ходят или вообще не могут ходить.
Всего в «Юайен» пятьдесят мест, и это гораздо меньше, чем нужно в Канегасаки. Фактически администраторы учреждения с большим разочарованием признают, что ожидание очереди для поступления в «Юайен» длится как минимум два года, и если о ком-то можно позаботиться дома (даже если это довольно сложно), оно может затянуться. В то время, когда проводились полевые исследования, в списке ожидания в «Юайен» было восемнадцать человек. В результате длительности этого ожидания городская больница оказалась переполнена людьми, которые не могут попасть в дом престарелых. Пожилые люди, нуждающиеся в длительном уходе, проводят в ней до трех месяцев, возвращаются после некоторого улучшения состояния домой, а затем происходит ухудшение, и они снова попадают в больницу. Это создает что-то вроде циклической системы, в которой нуждающиеся в длительном уходе пожилые люди перемещаются между домом и больницей до тех пор, пока они либо не уйдут в мир иной, либо не дождутся места в «Юайен». Ситуация в Канегасаки характерна для всей Японии, где население в возрасте от 65 лет, размещенное для длительного пребывания в больницах, в три-четыре раза превышает число людей, размещенных в домах престарелых [Campbell 1992: 17].
Некоторые администраторы «Юайен»
