- А что насчёт моей личности?

- Валяй, если хочешь, - пожав плечами, отмахнулась Котёнок. - Но лично я всегда считала, что прежде чем отправляться на «поиски себя», нужно хотя бы обеспечить себя едой, жилищем и всем прочим... Но, если у тебя есть какой-то план...

Эта мегера из Портового Района была права. Всё же один вопрос продолжал мучать меня.

- Работу какого рода я могу выполнять? Не помня, кто я такой, как я могу знать, на что способен?

- Не загружай свою маленькую стукнутую головушку, - снисходительно порекомендовала она. - Невооружённым глазом видно, что ты умеешь намного больше, чем осознаешь. Скорее всего, ты исключительно хорош во многих делах.

Девушка направилась к двери.

- Просто предоставь это Мёрфу.

- Мёрфу? - переспросил я, следуя за ней по пятам. - Кто такой этот Мёрф?

- Скажем так, он торгует талантами, - туманно объяснила она, ускоряя шаг. - Поторопись! Он не любит, когда его заставляют ждать.

Дверь в комнату, что была всем моим миром, вела в прихожую, открывавшуюся на узкую улочку. Меня держали на недавно заброшенном складе.

Меня удивило то, как быстро мои глаза приспособились к яркому свету снаружи, пока я не понял, что наш торопливый путь через задворки и лазы Портового района пролегал в тенях. Словно юркий зверёк, в честь которого она взяла свою кличку, Котёнок перебегала от одного тёмного пятна к другому, пока я не почувствовал себя так, будто мы преодолели уже несколько километров; скорее всего, мы были всего лишь в нескольких кварталах от точки отправления. Независимо от причины - будь то её собственное тяготение к отсутствию света или желание избежать какой-то слежки - она провела меня кружным путём через самые неприглядные захолустья Города Роскоши. Наконец, мы прибыли к дому с заколоченными окнами, что когда-то был таверной.

Котёнок посмотрела направо, налево, три раза уверенно стукнула по дверце желоба для подачи угля, подняла её и жестом предложила следовать за ней, шмыгнув внутрь. Я услышал произнесённое шёпотом, особенно бесчувственное предостережение:

- Постарайся не удариться головой. Похоже, ей и так за всю жизнь досталось, лишним будет.

Остановившись на секунду, чтобы запечатлеть детали окружения на чистом листе моей памяти, я проследовал за ускользающей Котёнком вниз по желобу через пару непроницаемых занавесок. Спрыгнув, приземлился на груду мешковины. Передо мной сидел одноглазый парень, отлично подошедший бы для плаката «Сало приносит тебе пользу», а также шайка неприглядных личностей с кулаками размером с пивные анкерки.

За те мгновения, что мне понадобились для изучения помещения, Котёнок заняла место на коленях у бурдюка с жиром.

- Ты, должно быть, Мёрф, - отважился начать я с преувеличенной храбростью.

Бурдюк повернулся к Котёнку и спросил:

- Оно говорит с нами?

- Оно, похоже, забыло о манерах, Мёрф, - ответила девушка, - как и о некоторых других вещах.

Мёрф понимающе кивнул.

- А, как ты и говорила. Как и говорила.

Я решил пока что хранить молчание, не желая и дальше обижать моего хорошо защищённого хозяина. Я чувствовал, как водянистые глаза изучают меня с ног до головы.

- Оно ничего не знает о своём прошлом? - поинтересовался хозяин погреба.

- Нет, Мёрф, - подтвердила Котёнок, перебравшись с колена на ручку особенно крепкого кресла, поддерживавшего человека.

- И оно нуждается в наших способностях к наблюдению, - вслух продолжал бочонок, - ... и, возможно, в назначении.

- Да, Мёрф, - согласилась девушка-кошка, подпустив в голос стали.

- Оно должно подойти ближе, - приказал бурдюк с салом.

Прежде чем я успел соскочить, двое головорезов по обеим сторонам от меня схватили концы мешка, на котором я стоял, и бросили вместе с ним к хозяину. Я тяжело плюхнулся в его широченной тени. Здесь чувствовался затхлый запах пота его редко омываемой тучной туши. Мёрф склонился вперёд и повёл пальцами влево и вправо. Его прихвостни толчками заставили меня повернуться из стороны в сторону, чтобы их хозяин мог получше рассмотреть некоторые детали.

- У этого татуировка на левой руке, - забормотал Мёрф, - может быть, клеймо раба или знак вора. Руки сильные, но не огрубевшие. Костяшки расшиблены не один раз. Обе мочки уха целые; никаких признаков сидячего образа жизни. Интеллектом тоже не блещет. На вид даже более обычный, чем средний горожанин.

Моё терпение почти иссякло, когда Мёрф откинулся на спинку, вздохнул и рыгнул.

- Оно нам больше не интересно, - со скучающим видом констатировал он. - Избавьтесь от этого.

Я попытался встретиться взглядом с Котёнком, но почти сразу же отвлёкся на ветерок от размашистого удара, едва не задевшего череп. Плечу повезло меньше. Даже не задумавшись, я покатился, разворачиваясь по ходу движения, пока не остановился и не вскочил на ноги в защитной стойке, спиной к стене подвала.

Бандиты колебались ровно столько, сколько нужно было, чтобы успеть сориентироваться. Быстрый взгляд наверх не обнаружил завешанный желоб, а весёлая компания не дала бы времени на его поиски. Вновь повернув голову вперёд, я разглядел моего собеседника, откинувшегося словно в ожидании объявления о начале какой-нибудь скучной битвы гладиаторов. Химера Котёнок неподвижно сидела рядом, безуспешно пытаясь скрыть за бесстрастным выражением беспокойство и страх в глазах.

Позволив себе понаслаждаться самолюбованием краткий миг (тем более это мог оказаться один из моих последних), я подумал про себя: «Ты, пёс, ты! Ты уже забрал её сердце. Жаль, что у вас не будет времени узнать друг друга получше».

Быстро моргнул, концентрация вернулась - и я приготовился к нападению.

Головорезы подходили ко мне один за одним, что было бессмысленно, если они хотели убить меня. У первого была булава, у второго - удавка, третий вертел кинжалом, четвёртый же поигрывал коротким мечом. Каждый раз я с относительной лёгкостью уклонялся от атакующего, сам себя удивляя собственной ловкостью и навыками. Вырубив четвёртого эфесом его же клинка, я перехватил инициативу.

Предположив, что вон тот станет пятым, я бросился к нему. Низом ладони ударил по лбу, одновременно кончиками пальцев другой руки высвободив две тщательно запрятанных метательных звезды из складок его туники. Бросившись вперёд и в сторону, и оказавшись у колен бурдюка, я приставил смертельно опасное остриё звезды к его яремной вене.

Прежде чем я успел выставить свои условия, бочонок жира рявкнул: «Довольно!»

Головорезы отпрянули,