— Присаживайтесь, Алексей Николаевич. Сказать, что мы потрясены результатами ваших усилий — это практически ничего не сказать. Это просто за гранью понимания.

— Зоя Фёдоровна, вы меня извините, — решил переключить её внимание Алексей, но у меня совершенно вылетело из головы. Когда я выбирался с оккупированной территории, то я по пути встречал наших бойцов и командиров. Мне удалось подготовить из девушки-санинструктора вполне приличного специалиста. В течении вчерашнего — сегодняшнего дня она в составе сводного отряда бойцов могла перейти линию фронта. Если у вас есть такая возможность, то прошу вас узнать о моей ученице хоть что-нибудь.

Зоя Фёдоровна вытащила из нагрудного кармана гимнастёрки сложенный лист бумаги и крохотный карандаш и приготовилась писать.

— Диктуйте имя, фамилия, отчество…

— Екатерина Иващенко, сержант медицинской службы.

— Хорошо. Как многому она успела у вас научится?

— Если извлекать из раненых пули и осколки, то всё остальное она сможет сделать. Естественно, кроме восстановления утраченных рук и ног.

— Это уже немало! И за сколько, если не секрет, вам удалось подготовить такого специалиста?

— Если брать чистое время, то я думаю где-то около суток, а так ушло около недели.

Зоя Фёдоровна откинулась спиною на столб и, с шумом выпустив из себя воздух, сказала:

— То есть, если вас попросить подготовить специалистов такого уровня, то это можно сделать довольно-таки быстро?

— Совершенно верно.

— И что вам для этого нужно?

— Мне — ничего, а вот желающим освоить методику просто находится рядом, смотреть, запоминать и пробовать работать самостоятельно.

— Невероятно! Надеюсь, что мне и некоторым специалистам из моего подразделения вы не откажете?

— Хорошо. Тогда два человека в день должны выбирать время и приходить ко мне на учёбу.

— Договорились. С завтрашнего дня, два раза по полтора — два часа мы обучаемся у вас и в остальное время учимся применять на практике полученные знания.

* * *

Опыт медиков моментально дал свои плоды, и на обучение Алексею достаточно было потратить два часа на двух учеников, а дальше, быстро поняв принцип, начиналась практика.

На второй день, после разговора о розыске Кати, её привёз представитель особого отдела армии в чине капитана. Капитан внимательно посмотрел на Алексея, но вопросов не задал, а просто крепко пожал руку и уехал.

— Здравствуйте, Алексей Николаевич! — Кинулась обниматься Екатерина.

— Здравствуйте, Катюша! Благополучно ли у вас получилось выйти к своим?

— Без потерь не обошлось… Когда уже переползали линию фронта, Селёдкин локтем на мину наступил, и сразу на взрыв немецкие миномётчики стрелять начали. Убило ещё двух бойцов, и все остальные, кроме меня и Филина, ранены были. Но я их быстро поставила на ноги, и сейчас они в особом отделе рассказывают о всех наших приключениях. А как у вас?

— А у нас пока спокойно. Сейчас особый отдел всех опросит, и тогда и за меня возьмутся..

Алексей представил Екатерину Зое Федоровне и снова погрузился в поток раненых. Давление немецких войск начало увеличиваться, и поток раненых сильно возрос. Алексей поставил Катю делится опытом с новыми учениками, и ему оставалось только активировать целительские каналы и давать краткий инструктаж.

На следующий день немцам удалось прорвать фронт и Алексей, услыхав «Танки прорвали оборону!», схватил карабин и ранец, и побежал к передовой.

Зоя Фёдоровна начала срочно эвакуировать раненых, но увидев спокойное выражение лица Екатерины спросила:

— Иващенко, я что-то делаю не так?

— Не волнуйтесь, Зоя Фёдоровна, Алексей Николаевич побежал на передовую, и сейчас немецкое наступление закончится.

— Мне бы твою уверенность, — сказала военврач и, сняв с пояса флягу со спиртом, сделала небольшой глоток.

* * *

Блиндаж командира полка и блиндаж особого отдела полка находились в километре от переднего края. Небольшая линия окопов и пара взводов охраны — вот и всё, что осталось от полка. За спиной в километре медсанбат, а танки уже в трёхстах метрах от последнего рубежа обороны. Подполковник Силаев Виктор Анатольевич последний раз взглянул на небо и, приготовив бутылки с зажигательной смесью, занял место в траншеи. ППШ не винтовка, стрелять дальше ста пятидесяти метров — только зря жечь патроны. А ведь сегодня к ночи должно было подойти подкрепление. Чуть-чуть не дотянули. Обидно. Впереди короткими перебежками приближается пехота противника, и, жутко громыхая траками, надвигаются восемь Pz III. Бойцы, стиснув зубы, выжидают, пока пехота приблизится на дистанцию эффективного огня. Только где — то за спиною стреляет снайперская свт сержанта Калининой. Когда танкам до окопов осталось около ста метров, автоматчики дружно дали залп, и пехота противника залегла. Танки тоже встали и начали стрелять фугасами по окопам взводов охраны. Силаев выглянул, чтоб короткой очередью срезать кого-нибудь из немецких солдат, но никого не заметил. Залегли, суки. В тылу одиноко грохнул выстрел немецкого маузера, и один из танков вспыхнул огненным разрывом. Селаев не поверил своим глазам и вытаращился на пылающий танк. Второй выстрел, и очередная стальная машина исчезает в огненной вспышке. Высунутся посмотреть, кто стреляет сзади возможности нет, но третий танк взрывается, и оставшаяся пятёрка панзеров начинает пятиться назад. Пулемёты всех пяти танков щедро поливают лес за спиной взвода охраны, и танки пятятся. Неужели подкрепление подошло? Очередной выстрел, и танков осталось четыре, ещё пять секунд — и уже три. Бойцы начали выглядывать из окопов и, не видя пехоты противника, с недоумением стали вертеть головами. Ещё выстрел, и снова взрыв. Остался один танк. Силаев отсчитал пять секунд, и снова огненная вспышка и всё. Никто больше не стреляет, ни с нашей стороны, ни в нас. Весёлый мужской голос разрывает тишину:

— Хорошо сидим, товарищи! Трофеи помогите собрать, а то я до вечера тут один не управлюсь.

— О, это ж наш доктор! Здравствуйте, Алексей Николаевич, — выкрикнул один из бойцов.

— Здравствуйте — здравствуйте, товарищи красноармейцы и командиры!

Лейтенант из особого отдела первым вылез из окопа.

— Товарищ Новиков, это же вы немецкие танки расстреляли?

— Да вроде больше нет никого, товарищ лейтенант государственной безопасности.

— А чем это вы их так красиво?

— Да вот, пока с по немецким тылам к нашим выходил, нашёл немецкий карабин. Так с него и стреляю. Вроде удачно.

— Вы не против, если я на него посмотрю? — не унимался лейтенант.

— Да, пожалуйста, — протянул свой трофейный карабин Алексей.

Лейтенант взял Маузер в руки и начал вслух комментировать свои действия.

— Стандартный немецкий карабин, — и лейтенант открыл затвор и выщелкнул два последних патрона из обоймы. — Патроны на вид тоже обычные. Странно… — Лейтенант вставил обратно