уже не было. Полонский король Сигизмунд, пытаясь сохранить за собой и шведский престол, высадился с войском в Швеции, вступив в прямой конфликт со своим дядей, регентом Швеции, герцогом Карлом Сёдерманландским, но потерпев поражение, пришлось бежать обратно, потеряв после устроенной Карлом «Линчепингской кровавой бани» своих главных сторонников и пытаясь поправить свои дела, он всё больше закрывал глаза на то, что творится в Молдавии и Валахии, где польские магнаты вступили в противостояние с силами Михая Храброго, которому пришлось прекратить боевые действия против исмаилитов и переключиться на борьбу с магнатами. Да и у валахов Михая не было никаких целей на завоевание сарацинских городов. Главной целью Михая было усидеть на двух тронах, а также посматривал в сторону Семиградья. А постоянные жестокие набеги его людей через Данубу, не делавших разницу на то, кого грабить – исмаилитов или ортодоксов – на что-то ведь надо было вести войны и содержать людей? И сарацины потом ещё долго будут восстанавливать свои территории, оправляясь от нанесённых ударов и дважды подумают, а стоит ли вновь пытаться подчинить его, Михая, владыку многих территорий и главу многих и достойных людей. Да и оправятся ли сарацины после этой войны?

Для Теодора это было спокойное время. Он бы, наверное, даже сказал что скучное, если в армии можно было скучать. Тогда всё же – однообразное. Он занимался со скъявоной, стоял в охранении лагеря, изредка выбирался в конвоирование различных караванов со своими стрелками. Ни битв, ни серьёзных стычек, ни осад, ни штурмов. Войнуков не допускали к основному развлечению – грабежу сарацинских поместий, на которые рассылались по округе отряды латинян.

- Когда солдат стреляет пулей железной или оловянной, залитой в сало, жеванной, или рубленной, или разрезанной на четыре части, то ему не должно даваться никакой пощады, если только он не воет с врагами исконными - сарацинами и теми, кто на их стороне. А также те, кто стреляет железными четырехугольными, квадратными или иными картечинами, либо пулями с зазубринами, или носят волнистые шпаги, — повинны в смерти, рассказывал Лемк на досуге болгарам основы внутренней жизни войска, которые сам успел узнать не так уж давно.

-... Далее вам следует вправить фитиль в отверстие курка, не слишком вытягивая его вперед,

иначе он не попадет на полку, а также не слишком — назад, а то он может потухнуть. Всаживать фитиль надо не слишком плотно, ибо по мере сгорания его опять приходится вытягивать, видите, но и не слишком свободно, а то он легко мог проскользнуть сквозь зажим курка и потухнуть. – Рассказывал он нескольким новеньким грекам, которые проживали в этих краях и решили присоединиться к войску. Но вот которые обращаться со стрелковым оружием вовсе не умели. Он демонстрировал им тут же всё то, о чем говорил. - В то же время вам следует следить о том, чтобы горящие концы фитиля или искры от него не попали в открытую пороховницу или на платье. Наверняка вы обратили внимание уже на то, что у многих из тех, кто сражается с аркебузой или мушкетом, есть подпалины на платье - это следы их небрежения. Это не беда, но за это следует наказывать, дабы впредь солдат не совершил более серьезного проступка.

-...сходясь лицом к лицу с сарацином, помни, что он не благороден, что честь ему не знакома, а потому следует с ним поступать так же, как и он с тобой. А именно - не возбраняется нападать вдвоём-втроём на одного, потому как во владении холодным оружием они большие мастаки и всегда стремятся перевести бой дальний, стрелковый, в бой ближний. В бою накоротке, если ты столкнулся с ним один на один, то следует держать его подальше, делая быстрые и короткие выпады своим оружием, пока не подоспеет помощь. Когда враг отвлекся на твоих товарищей, бей так, чтобы убить сразу или чтобы он не смог продолжать биться. Вы это сможете сделать, так как порой их ятаганы длиной всего в фут, два с небольшим. Тогда как у вас у многих клинки под три фута и даже более.

Глава 18

Одним днём в середине лета Теодор прогуливался по лагерю, пытаясь себя чем-нибудь занять. Вторая половина дня, все дела сделаны. Можно сесть и поесть, но Корст, который сегодня был на готовке, только поставил котёл с водой на огонь, так что времени было немало. Никто не знал, когда подойдут все корпуса, чтобы выдвинуться к следующей цели, поэтому солдаты по большей частью были предоставлены сами себе.

Не сказать чтобы это было плохо - уставшие после долгого и тяжелого перехода люди нуждались в отдыхе. Но всё имеет свои границы - отдохнув и приведя себя в порядок, многие начали слоняться от безделья, заводить ссоры и вступать в стычки.

Вот и сейчас он заметил, как пара солдат на итальянском языке высмеивали третьего. Причиной того, что они нашли в его внешности, что их зацепило, стала надетая на нём чёрная юбка с множеством складок, доходящая до середины бедер.

- Интересно, а усы у него не приклеенные? А то может это на самом деле не он, а она? - ухмылялся один, посматривая на объект своих насмешек, который пока явно ничего не понимал, посматривая на них немного растерянно. Этот довольно высокий, плечистый мужчина с длинными усами и выбритым подбородком оглядывался, ища кого-то среди проходящих людей, придерживая рукой длинную саблю. Возможно что он не уходил, считая, что так он сбежит от этих двоих.

- Ну какой это мужчина? Вон и волосы какие длинные - наверняка это девушка! Эй, красавица, а может задерёшь уже юбку, чтобы мы убедились кто ты - девка ты или всё же парень?

- Слушай, друг, ты их понимаешь? - обратился высокий парень в чёрной юбке к Лемку, который остановился у группы солдат, которая стала накапливаться, чтобы послушать и посмотреть на представление.

- Ты не подскажешь, чего это они смеются? Они же надо мной?

- Чего бы не подсказать? Им твоя юбка