После этого я часто приходила сюда и украдкой наблюдала за парнем. Он делает так всегда. Для всех он находит доброе, слово и милую улыбку. Просто добрый человек, делящийся своим теплом, с теми, кто в нём нуждается.

Иногда. Маленький добрый жест, от мало знакомого тебе человека, это лучше чем тысячи психологов.

Сейчас, в этом кафе меня все знают, я постоянный посетитель и когда я подхожу на кассу уже сама слышу предположения о своем заказе.

— Слабый черный чай и малиновый чизкейк? — говорит мой «солнечный» друг.

— Да, сегодня с самого утра хочется сладенького.

Заботливо провожу рукой по слегка округлившемуся животу. Не для кого здесь уже не секрет мое положение. Ведь когда я сама призналась, в один день, чисто случайно в полупустом кафе. Весь персонал выбежал поздравлять. Не понятно, откуда взяли надувной шарик в виде блестящей соски и подарили мне.

Сегодня я уселась в кожаное кресло у самого большого окна. Здесь хорошо просматривается улица и вход в наше здание. Наслаждаясь завтраком, наблюдая за людьми и придумывая им «жизненные истории».

Мои гормоны совсем разбушевались. Если я раньше не страдала недостачей фантазии, то сейчас все обострилось в десять раз.

Вот вижу парочку, гуляющую вместе держась друг за друга одними пальчиками. Вскоре моя бурная фантазия дорисовывает: что это их первое свидание. И они только, только без стыда признаются, что их тянет друг к другу.

Вот парень курье: спотыкается и почти падает, ненавидит свою работу, но терпит. Он старается накопить деньги, и купить сережки своей любимой девушке на их первую годовщину.

Группа молодых парней студентов: друзей, собравшиеся с самого утра с желанием шумно и весело праздновать важный для них день. А может, займутся паркуром? Улыбаюсь сама себе, отпиваю чай.

Вижу, как бежит счастливая маленькая девочка лет пяти, в милом воздушном платьице. Бежит к своему папе, бросается к нему на ручки и крепко обнимает за шею. Мужчину мне не видно, из-за той группки ребят, они постоянного двигаются, так что вижу только часть силуэта. За девочкой идет довольная мама, красивая девушка примерно двадцати пяти лет.

Странно, создается впечатление, что я её точно где-то видела.

У меня хорошая память на лица. Отставляю кружку и пытаюсь напрячь всю память, что бы вспомнить. Она подходит к мужчине, забирает ребенка с его рук, целует. Поцелуй я тоже дорисовываю в своей фантазии.

Ребята все ещё перекрывают мне вид, мешают разглядеть «папу». Делаю глоток ароматного чая, уже отвожу глаза в поисках новой «жертвы» моей бурной фантазии. В тот самый момент, когда группа паркурщиков расходится, позволяя увидеть семейную пару.

Осознаю, что маленькая девочка минуту назад была на руках у моего мужа, моего Алекса. Вспышка. Воспоминание как молния ударяет меня по голове, я узнаю эту девушку. Эта та самая девушка, что сидела с Алексом в кафе. Она целовала его в щеку, а он ей мило улыбался. Она утащила его за руку, а я так и осталась стоять, глядя им в спину.

Кружка выскальзывает у меня из рук, падает, обливая меня остатками горячего чая, но я совсем не ощущаю боль от горячего напитка. Меня душит обида, воспоминания из прошлого всплывают с новой силой, принося боль разочарования.

Ребята подбежали ко мне помогают вытереть чай с моей одежды. Отвлекая моё внимание от ненавистной парочки. Только краем глаза замечаю, что они уже прощаются. Хочется броситься к ним и устроить скандал, прям на улице, но вижу, что я не успеваю. Девушка с ребенком на руках быстро уходит, садится в машину, ожидающую её с водителем на парковке. А мой муж с довольным лицом и приподнятом настроении, заходит в здание.

Успокаиваю, ребят в кафе оправдываюсь, что сама растяпа и ничего страшного не случилось. Прошу прощение за беспорядок, хватаю сумку с кресла. Где я только пару минут назад, мирно сидела и наслаждалась жизнью.

Пока не увидела горе-семейство.

Бегу к лифту и поднимаюсь на этаж Алекса, надеясь поймать его в кабинете.

НЕТ!

В этот раз я не буду молчать, как бедная овечка. Я выросла, я уже не та глупенькая девочка об которую можно вытереть ноги. Я выскажу всё этому предателю! Выдам весь свой словарный запас бранных слов. Как он мог? Опять? Просто залетаю в бешенстве в его кабинет, злая как тысяча чертей.

Этот негодяй мирно сидит в своём кресле за столом, поднимает на меня счастливые глаза и улыбается своей обворожительной улыбкой. Хлопаю дверью так, что удивительно как она не слетает с петель. Хватаю первое попавшееся мне под руку с книжной полки, расположенной у двери. И кидаю в него.

— Алиса? — его лицо моментально меняется, глядя на меня.

— Как ты посмел? — ору я во весь голос, и кидаю следующую книгу. Муж поднимается на ноги, но не подходит, в шоке просто откланяется от летящих в него предметов.

— Ты о чём? — в полном недоумении, смотрит на меня во все глаза.

— У тебя, что фетиш какой-то, перетрахивать всех своих баб каждые восемь лет? — зло выплевываю ему, подходя ближе.

— Что? — произносит явно удивленный мужчина, не зная что я его «поймала». — Ты о чем?

— Я видела её!

— Кого?

— Да еще и с ребенком! Если ты скажешь мне что это твой ребенок, я убью тебя прямо здесь!

— Катю? — маленький проблеск понимания появляется у него на лице.

— Я видела вас! Я видела вас вместе еще тогда в кафе восемь лет назад, — голос начинает дрожать, злость ушла, сейчас говорит раздирающая душу обида. — Я пришла сделать тебе сюрприз, пришла пораньше. А сюрприз сделал ты! — слезы катятся по лицу, он делает шаг мне на встречу, а я два назад. Выставляю руки вперед, делаю знак, что бы, не подходил.

— Так вот в чём дело? — говорит мне нежный голос.

— Как ты мог поступить так со мной тогда? Я так влюбилась в тебя. Ты обещал поехать со мной, строил планы на наше будущее. А сам спал с целым гаремом?

— Алиса, русалка, — делает маленькие шаги ко мне.

— НЕ ПОДХОДИ! — перехожу на визг. — Как ты можешь поступать со мной так сейчас? Я всё забыла, всё простила, наступив на свою гордость. Я так люблю тебя, ношу нашего ребенка. — силы сдают, и начинаю плакать навзрыд, закрывая лицо руками.

— Алиса я полюбил тебя много лет назад и еще больше люблю тебя сейчас.

Алекс подходит ближе и обнимает меня за плечи. Я хочу сопротивляться, хочу оттолкнуть, но его запах успокаивает меня. Новый приступ слез душит сильней. Какая же я тряпка! Почему не смотря на всё, мне так хорошо в его объятиях?

— Тогда почему же… — слова застревают у меня в горле, я не могу произнести «предал меня», это слишком больно.