Шрифт:
Закладка:
«Нашли, значит, прыгуна». Он заглушил мотор, слез с мотоцикла и сразу подошёл к атаману, протянув ему руку для рукопожатия:
- Нашли, значит, саранчу-переростка?
- Нашли, - отвечал Ходи-Нога, пожимая руку инженера. Баньковский тоже протянул атаману руку, но на него казак даже и не взглянул, а продолжил: - нашли, да не мы, - он кивнул на стоявшую рядом Самару, - это вон она его выследила, мы его только с лёжки подняли.
Казачка стояла вся из себя гордая, лицо открыто, нос задрала, ружьё под мышкой, вторую руку в бок упёрла. Этакая хозяйка окрестных барханов. Атаманша.
У степного люда прикасаться к женщине на людях, даже к жене - это дурной тон, поэтому Горохов сделал к ней шаг и сказал просто:
- А ты молодец.
Она, кажется, ещё больше нос задрала, Горохов заметил, что её смуглая кожа на щеках чуть тронулась румянцем. Он даже едва заметно усмехнулся: ты глянь, как её распирает, как бы тебе, Самара, не заболеть от такой гордости.
- Калинин, ты видел, а? – восхищался зверем Баньковский, заглядывая в кузов. – Это что? Это кто? У нас же таких не водится?
Инженер теперь уже внимательно смотрел на зверя: ноги мощные, голенастые, в мелких шипах, тело… сразу не поймёшь даже, то ли это жёсткая кожа, то ли это мягкий хитин насекомого. Верхние лапы и вправду складываются. Последние части лап похожи на узкие клинки. Зверь был весь в дырах от пуль. Чёрные потёки с прилипшим песком делали его ещё более страшным.
- Устали его бить, – сказал один молодой казак, что стоял рядом, - вон, вон, вон, - он тыкал пальцем в чёрные дыры, - столько жаканов словил, столько картечи, а всё одно – бежит и бежит. Час за ним гонялись.
- Ну, не час, - поправляет его казак уже немолодой, - меньше.
- Ну меньше, но ненамного, - не соглашается молодой.
- Ненамного, - соглашается пожилой. – Но меньше часа.
- Спасибо тебе, атаман, - после осмотра зверя произносит инженер, - я тебе что-нибудь должен?
- Нет, поохотились в удовольствие, давно так не охотились, чтобы с коптерами, с загонами, целый час его по барханам гоняли. Знаешь, он ведь с разбега двухметровый бархан перепрыгивает. Мы на даргов так же охотились, те тоже через барханы бегать горазды, но, чтобы с одного прыжка… Нет, – рассказывал атаман.
- Он тебе нужен? – спросил Горохов, снова разглядывая зверя.
- Да хрен его знает, вот думаем, есть его можно? - отвечал Василёк.
- Давай мы у тебя его купим, - предложил инженер.
- А нам-то он зачем? - влез в разговор Баньковский.
- Отвезёшь его на пристань, пока баржа не ушла, купишь водки и бочку, зальёшь его водкой и отправишь в Соликамск. В институт. Там таких зверей ещё не видели, – Горохов мог бы сказать, какому отделу и какому учёному предать, но такая его осведомлённость могла бы вызвать у Баньковского лишние вопросы. И поэтому он только добавил: - Напишешь записку, где убили. Они тебе благодарность, может, напишут.
- Ладно, - отвечал Толик, хотя ехать обратно в город ему не хотелось.
- Ну что, Лёва, продашь зверя? – инженер обернулся к атаману.
- Ладно. Давай пару рублей… За топливо, да за патроны, да на магарыч охотникам.
- Договорились.
Глава 27
Самара теперь ходила по участку, как жена атамана по казачьему кошу. Никак не меньше. Золотого мониста только не хватало. Она и Дячину указывала, где воду поставить, где организовать отхожие места и где ему кормить и укладывать спать бота, которого она не очень-то любила. Буровой мастер, по сути, второй человек после инженера на участке, с ней не спорил. Хотя, по его виду, далеко не всегда был с казачкой согласен. А с Горохова она сняла много задач, взяв их на себя. По сути, Самара занималась всей бытовухой на участке. И уже за это инженер был ей признателен.
А ботов у него на участке теперь было трое. Два подсобника и один «умник». Специалист из НТР (Новых Технологических Решений), молодой парень в красивой спецовке, который привёз умного бота, объяснял, как с ним работать. Горохов, Баньковский, Дячин и рабочие собрались вокруг этой невидали. К «бугаям»-разнорабочим все уже привыкли, а этот от них заметно отличался. Он был чуть меньше по размерам. Не такой мощный, как первые боты. А вот голова его была заметно больше. На бугаях ничего, кроме грубых портков, не было, а вот на этом была полная спецовка, крепкие башмаки и даже перчатки. Видимо, эту модель ценили значительно выше, чем обычного разнорабочего.
- Передавать команды ему нужно громко и чётко, - говорил специалист собравшимся, - но, чтобы он знал, что команда адресуется именно ему, нужно сначала упомянуть его название. Или его номер. Сейчас его номер «сто семнадцать». Если хотите, мы его сейчас переименуем. Есть варианты? – специалист замер, ожидая предложений.
«Сто семнадцать? – про себя отметил инженер. – Уже немало, а где же все остальные у вас работают?» Ему, конечно, хотелось задать этот вопрос, но вот так вот в лоб этого делать было нельзя. Но новое имя боту он придумал сразу:
- Пусть будет помбур.
- Как, простите? Помбур? – переспросил специалист.
- Ну, помощник буровика – помбур, - продолжал инженер. – А что, ваши «произведения» никогда на буровых не работали?
- На буровых, по-моему, нет,– вспоминал молодой человек.
- Вы поймите меня правильно, оборудование у нас сложное, - объяснял Горохов, - дорогое, а вы предлагаете нам непонятное создание, которое никогда такого оборудования не видело, это ж не лопатой махать, - он кивнул на двух здоровенных ботов, которое большими лопатами усердно убирали песок с места установки буровой. – Понимаете, не дай Бог, сломает что-нибудь, так нам запчасти из Соликамска везти придётся. Понимаете? Они у вас со сложным оборудованием работали? Если да, то где?С каким?
- Да не волнуйтесь, - сразу стал его успокаивать специалист, - они у нас на цементном заводе
