Шрифт:
Закладка:
Кругом был враг; об этом все знали и стояли, притихшие и счастливые, и слушали слова, берущие за сердце, и не хотели уходить, жались к железным бокам танков, когда на краю деревни затрещали выстрелы.
Подошел капитан с двумя бойцами.
— Лезут, гады, — сказал ему танкист, разглядывая из башни невидимый с земли поворот дороги.
— Будем принимать бой. Уходить некуда.
Глава одиннадцатая
Сашка считал, что бой ведется не так, как нужно. Один танк все время двигается и почти непрерывно ведет огонь, не пуская немцев в деревню, в то время как другой спрятался за стену колхозной конюшни и молчит, будто его и нет. Разве можно держать в бездействии такую грозную боевую технику? Пожалуй, стоит об этом поговорить с капитаном. Танки — это силища. Фрицы только увидели их и как ошпаренные бросились из деревни.
По переулку Сашка пробрался на заднюю дорогу и увидел, что рядом с капитаном стоит Лида и что-то ему объясняет. Когда подошел Сашка, капитан захлопнул планшет и щелкнул кнопкой. Он начал ходить взад-вперед по тропинке, протоптанной вдоль забора, а разведчики лежали рядом в канаве, и в ближнем переулке, и на углу больничного сада. Невысокий плотный сержант, держа взведенный автомат дулом в землю, подошел к капитану и о чем-то доложил.
— Как наблюдение? — спросил капитан.
— Ведется, товарищ капитан. Очевидно, противник ждет подкрепления, действует осторожно.
Близился полдень. Бледное солнце неохотно выглянуло из разорванных облаков, и медленно падающие снежинки заблестели как стальные иглы. На опушке леса часто и гулко забарабанили выстрелы. Сквозь беспорядочную трескотню немецких автоматов угадывались короткие плавные очереди наших разведчиков. Капитан оглянулся, ища более удобного места для наблюдения. Сашка, конечно, не мог прозевать эту минуту.
— С этой елки далеко видно, я быстро залезу, — закричал он, показывая на высокую ель по ту сторону забора.
— А ну, давай! — скомандовал капитан.
Прыгнув на забор, Сашка ухватился за нижние сучья, легко подтянулся и, как обезьяна, начал карабкаться вверх.
— Ну, что там? — крикнул капитан снизу.
— Стреляют. — Сашка боязливо озирался, рассматривая царапины на коре дерева.
— Откуда?
Сашка стал приглядываться, приставив к глазам ладонь, чтобы не мешало солнце.
— По Филатовской дороге идут! — крикнул он.
— Сколько?
— Человек двадцать.
Он посмотрел в другую сторону.
— Еще от кургана наступают. Вон в кустах за речкой прячутся, — сообщил он, как будто стоящие внизу могли видеть, что делается в кустах за речкой. — Человек сорок, а то и больше. Тащат что-то тяжелое, видно, миномет. — Это свое предположение Сашка тоже считал нелишним сообщить капитану, чтобы знал, как он хорошо разбирается в военном деле.
— Ладно, слезай!
И капитан быстро пошел вверх по дороге, куда стали отходить разведчики.
Эх, Сашка, Сашка! Сидел на вершине и не видел самого главного. Медленно и бесшумно, плотно закрытая ветками, выкатывалась из березового перелеска длинноствольная противотанковая пушка. Будто широко разросшийся куст тихо качается на поляне. А мало ли кустов возле леса? Попробуй догадайся, что в них таится. Сейчас он выползет на бугор, выберет позицию и в упор прямой наводкой просверлит борт неподвижно застывшей «тридцатьчетверки».
Сашка понял, что случилось неладное, когда увидел, как Лида бросилась бежать к танкистам, напрямик по снегу. Сашка мигом скатился с ели, прыгнул в яму, схватившись за колья забора, приник лихорадочно горящими глазами. Боже мой, что она делает? С ума спятила, что ли? Сейчас она добежит до угла и будет как на ладони. А немцы рядом. Ведь он хорошо видел, сколько их набралось за сараем на краю деревни. Срежут первой пулей.
— Лида, назад! — изо всей мочи закричал Сашка, но его голос заглушили выстрелы.
Лида бежала по полю. Она кричала и махала руками. Потом сорвала с головы платок и на бегу размахивала им над головой, все в одном направлении — к лесу. Ветер развевал ее светлые волосы. Это ли не мишень? И вот налетел на нее вихрь, взметнулся под ногами снег, и Лида упала. Сашка завыл, ткнулся головой в снег, в бессильной ярости сотрясая еловые колья. Выстрелы гремели не переставая. Зачем же так долго стреляют?
Сашка поднял голову. Лида ползла, прижимаясь к земле, и вокруг нее взлетали снежные фонтаны. Около конюшни замелькали белые полушубки, разведчики кинулись к ней навстречу, застрочили автоматы. Слава богу, успела!
А еще через несколько минут черные всплески разрывов засыпали подозрительный куст на лесной поляне. Наконец-то заговорил и второй танк.
Взлетела красная ракета. Разведчики, отстреливаясь, отходили. Сашка увидел, как, неумело карабкаясь, Лида влезает в люк танка. Вот зацепился за край ее шерстяной платок. Эх, девка и есть девка.
По Сашкиным следам приполз Леонид и, отдышавшись, сказал:
— Придется здесь сидеть, домой не проберешься. Немцев набилось видимо-невидимо.
Сашка не придал этому никакого значения. Он думал о другом.
— Лида уехала с нашими танками, — сказал он. — Она бежала по полю, и по ней стреляли. Сильно стреляли. Может быть, она даже ранена. Я буду ее ждать.
— Чудак, она повела танки к своим. И останется с ними.
— Все равно я буду ее ждать, — стоял на своем Сашка.
Перед оврагом танк остановился, и сильный голос сверху крикнул:
— Проводника на выход!
Лида полезла на голос. Ее поразила необыкновенная тишина. Не было ни выстрелов, ни криков. Только в той стороне, откуда они ехали, поднимался и расплывался по небу бурый столб дыма. Солнце скрылось, дул ветер, и тонкие березки стояли с обледенелыми ветками, словно хрустальные вазочки. Капитан протянул руку, и Лида спрыгнула на землю.
— Куда теперь? — отрывисто спросил он, в упор разглядывая смутившуюся девушку. — Дозорные докладывают, что впереди вражеские заслоны.
— Туда не надо, — быстро заговорила Лида. — Видите, стог сена. Мимо него по оврагу. И сразу в лес. А там уже будет совсем безопасная дорога.
Капитан развернул карту.
— На карте ее нет. Это летняя дорога. По ней сено возят. На танках, я думаю, можно проехать. Тут недалеко, я вам покажу.
— Командовать умеешь? — улыбнулся капитан и сразу же сам закричал: — Слушай команду!
Танки переползают овраг, преодолевают подъем и идут вдоль леса. Лида волнуется. Лес неузнаваемо изменился. Где-то здесь или немного дальше должны быть густые заросли орешника, затем чистая березовая рощица, где она наткнулась на укромное грибное местечко. Так, все верно, — мысленно отмечает она. Но чего-то все-таки не хватает. Это потому, что зима и вместо шумящей листвы голые сучья. Два дуба рядом, опять орешник.
— Стоп! — кричит Лида.
Так вот почему
