Рис. 8.3. Дом Гии Звиададзе, вора в законе из Кутаиси, выделяется на фоне других построек в этом районе. Говорят, что дым из трубы идет, когда коронуют нового вора, подражая Ватикану. Вероятно, это легенда, но местные жители любят ее рассказывать. (Фото автора)

Рис. 8.4. Дом, ранее принадлежавший Гии Кварацхелия, вору в законе, который контролировал город Цаленджиха в Западной Грузии. Дом с площадкой для вертолета и бассейном был передан церкви до того, как был конфискован государством в 2007 году. (Фото автора)

Вор в законе Амброладзе, с которым мы познакомились ранее как с хорошо обеспеченным членом местной общины в Тержоле, жил в единственном доме этой деревни, который был выше двух этажей. Однако прокурор сообщает: «Он построил церковь в Тержоле, и церковь дает людям что-то, похожее на благословение. Я думаю, что они [воры в законе] хотят откупиться от своего греха… Когда я разговаривал с Амброладзе в тюрьме… он говорил о добре, которое сделал для людей» [R30]. Точно так же вор в законе X. контролировал маленький городок Цаленджиха, расположенный к западу от Кутаиси, и отдал свой дом, большой особняк с бассейном и вертолетной площадкой, церкви. Сам он переехал в Барселону до того, как в 2006 году государство конфисковало его имущество у удивленного священника [Gerzmava 2007].

Может быть, некоторые воры в законе – просто относительно богатые люди, которые к тому же очень религиозны. Однако можно сказать, что помощь церкви не вредит их репутации в обществе, которое видит в своей религии высшее выражение нации. Такая политика также поддерживает сравнение между аскетизмом церкви и воров в законе, тем самым помогая сохранять символическое отличие их статуса.

Заключительная часть

Один грузинский ученый пишет:

В 1990-е годы многие молодые люди мечтали стать «ворами в законе», что ассоциировалось с властью, влиянием и богатством. В настоящее время молодое поколение понимает, что быть «вором в законе» значит провести остаток жизни в тюрьме. Короче говоря, репутация грузинских «воров в законе», как и других влиятельных преступников, была серьезно подорвана [Kukhianidze 2009: 230].

Здесь стоит добавить, что репутацию воров в законе подорвал не только сдерживающий фактор тюремного заключения. Само то, что воры в законе стали «ассоциироваться с властью, влиянием и богатством», стало фактором, способствующим снижению поддержки этих преступников, которые когда-то славились своим аскетизмом.

В то время как поддержка воров в законе, возможно, была в большой степени основана на соображениях денежной выгоды или страха перед наказанием, она также была основана на том факте, что они рекламировали себя как честных, правдивых и справедливых людей и поддерживали соответствующую репутацию. Отличаясь характерным образом жизни – явным отказом от сотрудничества с государством, отсутствием меркантильности, уникальными арго и татуировками, – воры в законе считались в Грузии элитной криминальной группировкой. Однако тенденция превращать воров в законе в «легендарный тип» могла быть оправдана только тогда, когда они действительно вели образ жизни, содержащий в себе символическую границу, которая позволяла так долго держаться мнениям об их статусе. С крахом такого образа жизни воры в законе вернулись к распространению мифов о себе – в частности, делая социальные инвестиции и увеличивая свою близость к церкви. Это могло бы объяснить, почему организованная преступность и мафия стали восприниматься как укоренившийся культурный феномен и природная часть ландшафта Грузии. Подобная оценка этой страны и ее региона просто возникла в силу мифов, которые мафия любила о себе распространять.

Статус вора в законе был общим ресурсом пула, в который вносили свой вклад все его члены. Что касается использования этого ресурса, то новый мир 1990-х годов и, в частности, снижение барьеров для рекрутирования добавили смазки скользкому склону. Была запущена цепь положительной обратной связи. Грузинские воры в законе, мотивированные ценой, которую их статус получил на недавно возникших и нерегулируемых рынках разрешения споров и защиты, но неспособные ожидать преданности или соответствия каким-либо правилам, хотя бы и измененным, со стороны других носителей статуса и поэтому не стесненные бременем и ограничениями взаимного контроля, стремились просто максимизировать доступные им прибыли. В свою очередь, ставки дисконта на инвестиции в бренд увеличились, что сделало мониторинг, обязательства, соблюдение правил и институциональную адаптацию еще более дорогостоящими. Остром видел потенциал этой проблемы при управлении общим ресурсом: «простое следование краткосрочной максимизации прибыли в ответ на рыночную цену за единицу ресурса может… быть именно той стратегией, которая разрушит [общий ресурс], оставив всех в худшем положении» [Ostrom 1990: 207]. В любом бизнесе обналичивание рыночной стоимости бренда без полного реинвестирования в него является очень краткосрочной стратегией.

С исчерпанием рыночной стоимости бренда ситуация может перемениться, и репутация начнет влиять на рекрутирование. Запас людей иссякает, так как исключительность статуса теряется. Это фатально для любой преступной группы, поскольку означает катастрофическую потерю ее устойчивости. Один из респондентов рассказал о своем близком родственнике, который имел все права «смотреть в будущее»: «воры в законе хотели, [чтобы он стал вором в законе]. Они признавали его авторитет, но он сам этого не хотел. Он чувствовал, что титул ему не нужен. И он не очень-то уважал этих ребят, они теперь живут неправильно» [R1].

9. Грузия вне «понятий»?

На парламентских выборах в Грузии в октябре 2012 года Единое национальное движение Саакашвили (ЕНД) столкнулось с коалицией оппозиционных партий, известной как «Грузинская мечта», возглавляемой миллиардером Б. Г. Иванишвили. Предвыборная кампания обернулась для правящей партии проблемами, когда стало ясно, что ее противники вступили в настоящую предвыборную схватку. И Саакашвили, и его премьер-министр, он же бывший министр внутренних дел И. С. Мерабишвили, разъезжали по стране, громогласно предупреждая о повторном пришествии воров в законе и их нормативного мира, основанном на криминальных «понятиях», если «Грузинская мечта» победит. Саакашвили призывал «не уступать нашу страну ворам в законе и организованным преступным группировкам» [Civil Georgia 2012]. На телевидении появились полученные в результате прослушивания переговоров компрометирующие материалы, в которых лидеры «Грузинской мечты», в том числе бывший футболист «Милана» К. К. Каладзе, хвастались встречами с ворами в законе за рубежом [Грузия Online 2012а]. Были распространены полученные от французской полиции кадры, на которых известный оппозиционер Г. Л. Хаиндрава встречался с ворами в законе во Франции [GHN.ge 2012].

Распространение компрометирующих материалов велось обеими сторонами. Всего за несколько дней до выборов живущий в Бельгии в изгнании бывший работник тюрьмы опубликовал для прессы