На телефон пришло сообщение от Марка:

«Позвони ей. Может тебе повезёт.»

Второй номер Алисы… Действительно странно, что до этого он не знал о его существовании… а самое обидное, что Марк знал, он всё про неё знал.

Однако ничего удивительного, они ведь были партнёрами, но Кирилла всё равно это немного раздражало.

Он никогда не признавался об этом товарищу, поскольку дорожил его расположением, но периодически ему хотелось высказать ему своё негодование. Но всё-таки — он молчал, ведь он был его другом и не мог себе такого позволить.

Набрав номер, Кирилл услышал длинные гудки, пока в один момент они не прервались и девчачий голос не сказал с другого конца:

— Кто дал тебе этот номер?

— Ну для начала, привет.

— Зачем ты мне звонишь?

— Хотел поинтересоваться как твои дела.

— Глупая попытка начать разговор. Что тебе нужно? Я уже поняла, что Кауфман не умеет держать язык за зубами, но у меня мало времени, чтобы выяснять отношения с кем-либо. Так что давай кратко и по делу.

— Где ты сейчас?

— В аэропорту.

— Ты врёшь.

— С чего ты это взял, Кирилл?

— В аэропорту шумно, а у тебя тихо. Ты сейчас дома. Но ты действительно улетаешь в скором времени.

— Значит он тебе и про мои путешествия рассказал. Вот паршивец. Но да, я улетаю.

— Когда?

— Трубецкой, я не люблю, когда меня контролируют. Я не ручная собачонка.

— Тебе сложно ответить?

— Завтра, Кирилл. Этого тебе хватит?

— Вполне.

— Сегодня что-то произошло? Ты не звонишь мне просто так.

— Я не могу позвонить любимой девушке, которая решила от меня перекрыться?

— Я не твоя любимая девушка.

— Ошибаешься.

— Это ты ошибаешься, Кирилл. Это опять как-то связано с Татьяной?

Повисла неловкая пауза, Кириллу не хотелось признавать, что его задело поведение Тани.

— Значит я права.

— Как и всегда.

— Это смешно, Кирилл. Как только ты видишь её вместе с ним, ты бежишь ко мне. Я не помогу тебе, запомни это.

— От тебя не требуется никакой помощи.

— Нет, требуется. И ты сам это знаешь, просто до последнего не хочешь себе признаваться. Это будет игра в одни ворота. Тебе оно нужно?

— Я не понимаю, чего именно я хочу. Кто именно мне нужен.

— Тебе нужна она. И я скажу так — это нормально.

— Нет, это не нормально. У меня появляется чувство, что я использую тебя.

— Так и есть, — Алиса замолчала, давая Кириллу возможность осознать значение этих слов. — Но я особо и не против.

Трубецкой тяжело вздохнул, продолжая слушать её спокойный и сосредоточенный голос.

— Пойми меня, мы с тобой разрушенные. Мы уже сгорели, но ты, в отличие от меня, ещё можешь вновь засиять. Мне уже ничего не стоит отпустить кого-то из своей жизни, а вот ты так не можешь. Я полностью разбита и уничтожена, ты близок к этому, поэтому не можешь определиться. Ты любишь её, она нужна тебе… Так не упускай её. Не падай в ту пропасть, куда когда-то свалилась я. Отсюда не возвращаются, Кирилл.

— Не люблю я её, она всего лишь несносная надоедливая глупая истеричка.

— Тогда зачем ты мне звонишь?

— Я уже сказал зачем.

— Ты звонишь, чтобы получить мой совет и успокоить свои нервы. Мы не друзья, Кирилл. Мы никогда ими не будем, и проблема тут уже не в тебе. Просто мне уже больше никто не нужен для нормального существования, поэтому я отталкиваю тебя. Будь я той, свободной и живой девчонкой, я бы с радостью стала твоим другом, но я не она. Той Алисы больше не существует.

— Но почему бы не попробовать?

— А какая мне выгода? В конечном итоге — я могу вновь остаться одна. И не отрицай, никто не может знать финала этой истории.

— Кроме тех, кто её пишет.

— Говорить красивыми литературными фразами — мой конёк, Трубецкой. Не воруй мой хлеб.

— Ты не думала начать писать книги?

— Возможно, когда-нибудь, — засмеялась Ким.

— Я буду твоим самым преданным фанатом.

— Не сомневаюсь.

И вновь неловкая пауза, пугающая обоих.

— С днём рождения, Кирилл, — он вздрогнул от поздравления, которое мечтал услышать из её уст. — Извини, что не могу сейчас быть рядом и поздравить вживую.

— Ничего, но может всё-таки заглянешь сегодня вечером?

— Нет, мне нужно собираться.

— Лиса, давай попробуем. Из нашего разговора, я понял, что я последний дурак.

— Влюблённый дурак, — перебила его Алиса.

— Да всё равно, просто я не хочу упускать этот шанс. Не хочу упускать тебя опять.

— Не хочешь упускать её. Это будет игра в одни ворота.

— И что с того?

— Я приму твои чувства, и даже смогу поиграть в отношения, но я не отвечу тебе взаимностью. Никогда.

— Никогда не говори никогда.

— Моё «никогда» — нерушимо. Я уже говорила, ты не тот человек, с которым я себя вижу. И пусть я никогда его не получу, но я не стану врать ни тебе ни самой себе.

— Я приму это, но я постараюсь это исправить. Или ты тоже предпочитаешь игру в одни ворота?

— Как ты догадался, Трубецкой?

— Кауфман тебя так и не отпускает.

— Я конечно считаю себя слабой, но не такой тряпкой, чтобы вновь падать ему в ноги. Марк перешагнул очень опасную черту и посмел кое-что там разрушить. Он никогда не станет тем человеком, Кирилл.

— Тогда я всё-таки постараюсь тебе помочь, — продолжал Трубецкой.

— Никто не может тебе этого запретить. Но не забывай — я лишь твоё средство достижения желаемого. Я лишь замена, которая помогает тебе ощутить нужные эмоции.

— Хорошо… Но это значит, что ты согласна и теперь я могу записать тебя «Любимая» в телефоне?

— Я готова тебе помочь. И только посмей меня так записать! Увижу — удалю и везде тебя заблокирую.

— Понял.

— И ещё кое-что… На публике, мы с Марком строим счастливую пару. И поскольку выбора у тебя особо нет, ты должен это принять. Договорились?

— Договорились. Я понимаю, что ваш имидж превыше всего.

— Спасибо, Кирилл. И да, — она вновь замолчала, раздумывая, стоит ли вообще говорить это. — Предупреди свою подругу, что она лишь временная игрушка. Она интересна ему лишь до той поры, пока не станет принадлежать ему. И смотря как он окучивает её эти два года — скоро её время подойдёт к концу.

— Он мой друг, я так не могу. И это её выбор.

— Ты знаешь, какой именно он друг. И ты знаешь, в чём заключается его тяга к ней.

— Ты предлагаешь объявить ему войну?

— Я предлагаю вам всем быть осторожными с