— Расскажешь, откуда её взял? За долги продалась?

Внутренне усмехнувшись, чувствую очередную вспышку ярости со стороны девушки, которая всё прекрасно слышит. Впрочем, скрывать её фамилию нет смысла, уверен уже к вечеру слухи разойдутся среди персонала университета, а к завтрашнему вечеру весь первый курс будет знать о заключённой сделке.

— Сестра Петера Лазефа.

Секунду тот недоумённо пялится на меня. Потом хлопает себя ладонью по лбу.

— Петер... Точно. Он же в реанимации.

Снова оглядывается на девушку.

— Что планируешь с ней делать?

Та громко фыркает, выражая своё недовольство. Но молчит: видимо, всё ещё под впечатлением моих успехов на последнем занятии. Или прониклась разговором про учёбу. Я же снова пожимаю плечами.

— Пока не решил. Куда-нибудь пристрою.

Теперь Сестий окатывает меня похотливым весельем. Видимо, в его голове тоже нашёлся всего один вариант использования клиентки. Идиот. Молодой глупый дебил, который не видит дальше собственного носа. Зато с влиятельными родителями. Отец связан с группой разработчиков новых техник военного назначения. То ли является одним из них, то ли курирует деятельность. Информации в сети настолько мало, что я не могу сказать наверняка. А мать работает новостным редактором на одном из телеканалов. Этот полуримлянин ещё может пригодиться.

Когда добираемся до столовой и останавливаемся перед витринами, чувствую мощный всплеск волнения, сразу после которого парень начинает говорить.

— Слушай, я тут хотел обсудить кое-что. Эдана Бирн... Она же уехала с вечеринки одной из последних, верно? Ты её видел? Всё было нормально?

Глава XXIV

Забавно. С чего лощёному аристократу с кровью древнего рода интересоваться Эданой? Я бы понял, чувствуй он что-то к девушке, но сейчас от парня веет не тем беспокойством, которое испытываешь по поводу симпатичного тебе человека. Скорее напоминает переживания о возможности выполнения задачи или что-то в этом духе.

Глянув на него, пожимаю плечами.

— А ты интересуешься, потому что...

Теперь Август и вовсе старательно отводит глаза в сторону.

— После вечеринки пошли слухи... Не самые хорошие, если ты понимаешь, о чём я. Якобы она развлекалась сразу с группой парней.

Последнюю фразу практически выпаливает. Странно: шлюхи его, значит, не смущают, а групповой секс с одногруппницей в главной роли напрягает. Сам он косится в мою сторону.

— Не подумай, я совсем не ханжа. Сам люблю повеселиться. Но семья Бирн повязана с отцом договором патронажа. Мы должны за ней присматривать.

Вот оно что. Сама Эдана об этом упомянуть благополучно забыла. Прямого вопроса про патронаж я не задавал и, видимо, студентка решила, что будет неплохо утаить часть информации.

Прохожусь взглядом по витринам, делая вид, что рассматриваю еду. Сам же пытаюсь определиться с линией поведения. Отрицать бесполезно. Вопрос только в том, какой объём информации ему выдать и под каким соусом подать?

— Не уверен, было там что-то такое или нет, но когда Эдана уезжала, она выглядела нормально. Думаю, они просто напились и, может быть, слегка перешли грань. Люди любят всё преувеличивать. Особенно, когда речь идёт о чужих грязных секретах.

Парень молча кивает, о чём-то задумавшись — от него исходит тяжелая волна сомнения. Скорее всего, анализирует мои слова, сопоставляя их с другими известными версиями. Я же шагаю ближе к стойке и делаю заказ. Почувствовав завистливый фон у себя за спиной, оглядываюсь. Похоже семья Лазефа не лгала по поводу своего бедственного положения: Ранна едва ли не пожирает глазами выставленные за стеклом блюда.

Усмехнувшись, добавляю к заказу вторую порцию. Сразу же чувствую всплеск ненависти за спиной. Не нравится, когда её считают слабой и делают одолжение? Понимаю. Разница лишь в том, что синеволосой девчонке придётся с этим смириться. По крайней мере, если речь будет идти о её новом хозяине.

— То есть что-то у неё всё-таки было?

Приблизившийся Август излучает тревожность, смешанную с сомнением. Не понимаю. Пусть даже у его семьи договор патронажа с родителями Бирн, каким боком это касается личных развлечений девушки?

— Всё может быть. Извини, но я спрошу — какая разница? Даже если она с кем-то потрахалась, это разве не её дело?

Теперь он колеблется. Начинает говорить, только когда забираем подносы с едой и шагаем к одному из столов.

— Её родители ведут переговоры о браке. Не хотят, чтобы всё сорвалось из-за слухов.

Судя по эмоциональному фону, говорит вполне искренне. А новая переменная вполне объясняет его интерес. Правда, обсудить всё прямо сейчас, вряд ли выйдет: парню явно не нравится присутствия Ранны, которая внимательно прислушивается к разговору. С другой стороны, это к лучшему: сказать мне ему всё равно нечего.

Тяжело опустившись на стул, деланно пожимаю плечами.

— Как и сказал, сам я ничего не видел. Думаю, ты можешь узнать всё у самой Эданы.

Чувствую лёгкое раздражение с его стороны. То ли из-за ответа, то ли из-за перспективы беседы с Бирн. Озвучивать причину аристократ в любом случае не собирается — демонстративно погружается в процесс уничтожения своей порции еды.

Синеволосая тоже берётся за приборы, с интересом присматриваясь к столовой. Поток ненависти с её стороны немного уменьшается, разбавляясь любопытством.

Я тоже медленно поглощаю мясо, нарезая его тонкими кусками. Параллельно пытаюсь понять, почему изменилось отношение Августа? Совсем недавно он не считал толстяка за человека, а теперь ведёт себя так, как будто мы хорошие знакомые. Можно предположить, что всё поменялось после вечеринки. Но на мой взгляд, это слишком резкий поворот, если учитывать все обстоятельства.

В процессе перекидываемся несколькими фразами, а когда заканчиваем, Август внезапно выплёскивает волну сдержанного негатива. Подняв лицо, упирает в меня взгляд.

— У меня День Рождения двадцать третьего числа. Снимаем особняк под вечеринку. Придёшь?

Неожиданно. Причём самому парню явно не слишком комфортно. Какого хера он вообще решил меня пригласить? Надавили родители? Хочет использовать мой внезапный всплеск популярности? Нужно что-то ещё?

Киваю, потрясывая тройным подбородком.

— Конечно. Скинь адрес и время в Локоре, я подъеду.

На момент заминается, транслируя определённое недовольство. Потом начинает говорить.

— Ты извини, что мы так вначале. Сам понимаешь, тут сплошной стресс — все слетают с катушек.

Непохоже, чтобы это были его собственные слова. Да и говорит он как будто находясь под давлением. Взмахиваю рукой.

— Всё в норме. Дерьмо случается.

А особенно часто оно случается с теми, кто находится в моём чёрном списке. И двойняшки не