Шрифт:
Закладка:
— Что ты несешь?
— Хочешь сказать — это ложь?
— Если бы я хотел использовать Варю в роли приманки, то давно бы это сделал… Сама подумай, какой смысл ехать с ней за сотни километров, если я мог сразу отвезти её к Гарику?
— К Гарику, значит? Ну-ну.
Поняв, что проговорился, Глеб в тот же миг грубо выругался, тем самым подтвердив мои опасения.
— Блядь, Дана!
— Да, блядь. Оказывается, я именно ею и была. Удобно, да? И перед шефом выслужился, и потрахался. Ах, да, ещё и перед бывшей зарисовался.
— Не начинай мне сейчас за Юльку. Не усугубляй ещё больше мою ненависть.
Я рассмеялась сквозь слёзы.
— Вот это да, Мартынов, или… как тебя там… может, Осинский? Даже страшно представить, какова тогда твоя любовь, если даже со мной ты так поступил.
Какая же я дура. Господи! Нужно было ещё на свадьбе прозреть. Сколько знаков, подсказок, а я… курица слепая, поверила в иллюзию.
— Дана, ты загоняешься. Я знаю, откуда растут эти ноги и поверь… Я клянусь, Дана! Если бы я хотел навредить тебе или Варе, сама подумай, смысл оттягивать обещанную награду, когда я мог сдать тебя ещё в первые дни. Думаешь, только ты в заднице? Включи мозги и не ведись на провокации всяких уродов.
— А чем ты отличаешься от Игната, м? Разве ты не использовал меня? — прошептала едва слышно, однако Глеб услышал. Несколько долгих секунд висела давящая тишина. Я нетерпеливая, знаю. Другая бы на моем месте выждала возвращения дочери и уже потом вывалила правду матку. Но я не такая.
— Я понял, — прохрипел Глеб, — ты не слышишь меня. Давай я заберу Варю и мы обязательно обсудим и мою безнравственность, и кто мы друг для друга.
— Обязательно обсудим, — улыбнулась горько, приготовившись к вычеркиванию его из сердца. — Ты только сдержи данное слово, больше мне от тебя ничего не надо.
Глава 27
— А чем ты отличаешься от Игната, м? Разве ты не использовал меня?
Бл*ть! Проклятье! Сука, сука, сука!
После диалога с Даной я колотил ногами по несчастному колесу, стоя на обочине. Меня разрывало на атомы от гнева, досады и отчаяния. Хотелось вернуться обратно и добить Никифорова, который наплел Дане с три города всякого дерьма, после которого наши и без того шаткие отношения опустились в пропасть гнили и недоверия. Я понимал Дану. На ее месте точно также бы думал и ее «обсудим» было ни что иное, как «вернешь мне дочь и разойдемся, как в море корабли». Она бы сразу меня послала, без разговоров, но ей нужна была Варя.
Блядство какое-то, я снова в полном дерьме! И это в тот момент, когда определился, чего хочу. Потянул, Осинский, молодец! Или Мартынов, как сказала Дана. И это она знает, черт возьми! Идиота кусок. Решил сначала разобраться во всем, а потом откровенничать. Красавчик! Теперь твои откровения на хрен никому не нужны, за тебя все рассказали, и ты никогда не отмоешься и не докажешь, что был на стороне добра. Любой мой поступок можно было трактовать как выгоду, ведь на руках у меня была дарственная на землю.
Что я ей скажу? Варю я спас? Так она вполне может апеллировать тем, что это было частью плана, и будет права. Я и сам бы себе не поверил на её месте. Че-е-ерт!!! Надо было так вляпаться!
Я продолжал пинать колесо, выбивая из себя комья злости. Устав, нырнул за руль и закурил. Мне нужно было успокоиться, ибо в таком состоянии вести машину — равносильно самоубийству.
Начал глубоко дышать. Слышал, помогает. Психологи часто советовали упражняться дыхательной гимнастикой, чтобы, искоренить гнев и начать ясно мыслить.
Вдох, выдох…
Все будет хорошо. Пусть будет, как будет. Сейчас важно Варю вернуть Дане, а дальше пусть судит. Я разрешу ей быть моим палачом, ведь, в конце концов, никто кроме меня не виноват. Впредь стану умнее и буду все буду рассказывать. Никаких тайн, чтобы потом доброжелатели не рассказали их за меня, а я потом не стоял оплеванным, думая, как оправдаться.
Больше никаких недомолвок. Хватит.
Я поймал себя на мысли, что готов был упасть перед Даной на колени, чтобы простила, на все был готов, лишь только ради того, чтобы это самое святое «потом» у нас было.
Кое-как успокоившись, я вернул авто на дорогу и поехал в обозначенное Гариком место. Адрес мне был хорошо знаком. Свидание босс назначил в заброшенном ангаре, куда часто свозили должников, дабы создать иллюзию их скоропостижной кончины. Работало безотказно. Ребята, увидев заброшенное место, где их никто и никогда не найдет, а также вооруженных людей, шустро подписывали нужные документы и возвращали долги. Отработанная схема, и сегодня я стал частью ее в роли жертвы. В глубине души я понимал, что мог не вернуться, но все равно гнал железного друга, утапливая педаль газа в пол, боясь опоздать.
Приехал вовремя. Гарик со своими людьми был на месте. Пройдя внутрь, сразу увидел босса. Он стоял в центре ангара, положив свои грязные ладони на хрупкие плечи Вари. Девочка, заметив меня, хотел броситься на встречу, но ее дернули назад. Сердце защемило, когда до ушей донесся детский плач.
Варя была сильно напугана. Ее трясло, она не понимала, что происходит и плакала, крича, что хочет к маме. Просила пустить её ко мне, но Гарик был непреклонен. Он что-то шепнул ребенку на ухо, после чего девочка замолчала, периодически всхлипывая, но продолжила смотреть на меня умоляющим о помощи взглядом. В этот момент я был готов завалить всех, кто тут был, только бы она не плакала. Но не мог. По бокам от Гарика стояло двое вооруженных людей. Одно мое неудачное движение и меня уработают. Да хер с ним, со мной. Я не хотел травмировать Варю.
— Где документы, Глеб? — хмуро спросил Гарик. От его былого дружественного настроя не осталось и следа. Он так же как и Дана потерял остатки доверия и это было наше последнее совместное дело. Гарик тоже не прощает предательство, а я его предал.
— Все у меня, — я достал из внутреннего кармана свернутую в рулон дарственную и показал ему. — Давай меняться.
— Конечно, будем меняться. Только сначала ты мне документы, я их проверю, а потом приступим к обмену.
