само по себе является чудом, если учесть особенности местности. Затем он приказал им сгрудиться в хорошо расположенную батарею на вершине Ла-Аталайи для артиллерийской дуэли, которая должна была начаться утром. Скотт, похоже, решил воспользоваться преждевременной атакой Твиггса, приказав ему штурмовать Серро-Гордо под прикрытием артиллерийского обстрела. В то же время Ли должен был провести одну из бригад Твиггса вокруг "северного фланга" холма и попытаться достичь точки, где, как показала его предыдущая разведка по ущельям, можно было выйти на дорогу в Халапу.

Ранним утром Скотт сам выехал наблюдать за штурмом. Почти сразу же Вторая бригада, которую вел Ли, попала под фланкирующий артиллерийский огонь и разделилась на две колонны: одна, под командованием полковника Беннета Райли, заняла позицию на юго-восточном склоне Серро-Гордо, а другая, во главе с Ли, обошла Серро-Гордо, чтобы атаковать мексиканскую батарею на дороге Халапа. Теперь Ли приближался к самой дальней точке своей разведки с противоположного направления, и его догадка о расположении дороги Халапа оказалась верной. Находясь под непрерывным шквальным огнем, Ли сделал паузу, чтобы собрать мексиканских раненых. Он наткнулся на "мексиканского мальчика, барабанщика или горниста, лежавшего с раздробленной рукой под умирающим солдатом. Рядом лежала маленькая девочка... измученная участью мальчика, но неспособная ему помочь. Из ее больших черных глаз текли слезы, - вспоминал Ли, - руки были скрещены на груди, волосы собраны в одну длинную косу, доходившую до пояса, руки и плечи голые, без чулок и туфель. Ее пронзительный голос "Mille gracias, Señor", когда я поднимал умирающего с мальчика... до сих пор звучит у меня в ушах".

Это не был жесткий тон героя-завоевателя. Подлинный голос Ли звучит в письме к сыну Кэстису, написанном всего через неделю после битвы, с удивительным пафосом, естественным сочувствием и даром достоверных деталей. В тот же день он написал Мэри: "Ты не представляешь, какое ужасное зрелище представляет собой поле битвы", и это чувство он будет выражать снова и снова до того дня, когда, наконец, навсегда "укроет свой меч".

Ли позаботился о раненых мексиканцах, а затем возобновил атаку на мексиканскую батарею, которая быстро капитулировала. К этому времени генерал Шилдс и полковник Райли заняли оба холма слева от мексиканцев и перешли дорогу на Халапу, отрезав мексиканцам возможность отступления. Единственной частью плана Скотта, которая провалилась, была атака генерала Пиллоу на три "пальца", на кончиках которых мексиканцы окопались с батареями орудий, выходящими на американский лагерь. Пиллоу, как и положено, заблудился в ущельях и атаковал не тот палец, средний, тем самым подвергнув часть своей бригады "убийственному" перекрестному огню. Воспользовавшись легким ранением в руку, Пиллоу сдал командование и отступил с поля боя.

Несмотря на многочисленные ошибки в выборе времени и неудачу Пиллоу, Серро-Гордо, как стали называть сражение, стало крупной победой Соединенных Штатов. Более 1000 мексиканских солдат были убиты, 3000 взяты в плен, а также пять генералов, сорок пушек и "тысячи единиц стрелкового оружия". * Санта-Анна бежал на муле, оставив свою карету, лошадей, документы и "сундук с деньгами". Американские потери составили 263 человека убитыми и 368 ранеными. Победа при Серро-Гордо позволила Скотту без существенного сопротивления продвинуться по Национальному шоссе на Халапу, Пероте и Пуэблу, пройдя почти три четверти пути до Мехико.

К сожалению, как раз в этот момент истек срок годичного призыва добровольцев, и почти все они решили отправиться домой, оставив Скотта победителем, но застрявшим в Пуэбле на четыре месяца в ожидании подкрепления, пока Санта-Анна занимался набором новой армии для обороны Мехико.

Победа Скотта при Серро-Гордо была во многом обусловлена смелой разведкой Ли. Он был повышен в звании до бревет-майора. Генерал Шилдс похвалил его за "неустрашимое хладнокровие и галантность". Генерал Твиггс уделил ему целый абзац в своем рапорте, отметив "неоценимые услуги" Ли, а также "его галантность и хорошее поведение в оба дня". Однако наивысшей похвалы удостоился генерал Скотт, который счел "необходимым особо отметить заслуги капитана Р. Е. Ли, инженера. . . . Этот офицер, сильно отличившийся при осаде Веракруса, снова был неутомим во время этих операций, проводя разведку, столь же смелую, сколь и трудоемкую, и имеющую огромную ценность. Не менее выдающимся было его участие в установке батарей и в проведении колонн к своим позициям под сильным огнем противника".

Репутация Ли как героя распространилась по всей армии, и слухи о ней вскоре дошли до дома. Он продемонстрировал свое мастерство в разведке, храбрость, без которой не имеет смысла ни одна другая воинская добродетель, и способность сохранять голову, когда все вокруг, перефразируя Киплинга, теряли ее. В общем, он был идеальным воином. Именно эти качества - наряду с хорошими манерами и джентльменским поведением - снискали его отцу доверие и уважение Джорджа Вашингтона.

Как и вся остальная армия, Ли на время застрял в Пуэбла-де-лос-Анджелес. Пейзаж привел Ли в восторг, и он написал Мэри: "Это была самая красивая страна, которую я видел в Мексике, и она сравнится с любой другой, которую я видел в других местах, [но] я хотел бы, чтобы она находилась в Соединенных Штатах и чтобы я был расположен с тобой и детьми вокруг меня в одной из ее богатых, ярких долин". Даже довольно беспристрастные наблюдатели были поражены как красотой сельской местности, так и удручающей бедностью ее жителей.

Чтобы скоротать время, Ли занялся инвентаризацией мексиканского оружия, хранившегося в Пуэбле, а главное - составил как можно более точную карту страны между Пуэблой и Мехико, уделив особое внимание подходам к столице, которые он узнал от "путешественников и туземцев". Все, с кем он беседовал, подтвердили, что все подступы "сильно заняты и укреплены", и эта проблема осложнялась своеобразной географией местности, которая не претерпела особых изменений со времен Кортеса. К востоку от города Национальное шоссе было окружено с обеих сторон тремя мелкими, но большими озерами * и обширными болотистыми участками, образующими естественный проход, ширина которого в самом узком месте составляла менее пяти миль. Очевидно, что любая попытка взять Мехико с востока, наступая по Национальному шоссе, вряд ли увенчается успехом - это было естественное узкое место, которое мексиканцам было легко оборонять. Что будет лучше - наступать вокруг озера Тескоко на севере и подойти к городу с тыла или обойти озера Чалько и Ксочимилько на юге, - определить было сложно. Первый вариант был самым длинным, и все, кого Ли опрашивал, предупреждали, что дорога вдоль восточного берега озера Чалько - это просто грубая тропа. Путь вокруг двух южных озер был короче и лучше, но в нескольких милях от