Встав напротив не двинувшегося ни на дюйм врага, я ненароком подумал, что выглядит он просто прекрасно для проклятого, ушибленного темной и элементальной магией, покусанного гигантским грызуном, трахнутого об стену и выброшенного в окно человека. Просто великолепно он выглядел, этот макабрский Законник, а учитывая, как сразу занервничали душеловы, он еще и чувствовал себя замечательно. Что было невозможно.

Но было.

Что же, Конрад, либо это твоя последняя остановка, либо ты сейчас тряхнешь стариной так, как не тряс никогда. Хотя… зачем делать исключения? Берем всё и сразу!

С этой мыслью я швырнул в Законника запасной подковой, которые всегда возил на своем ахорсе. Металлическая фигня полетела тому в грудь, а сам я, пригнувшись, поскакал нелепым крабиком от своего транспортного средства. Противник увернулся от брошенного предмета, кинувшись рыбкой вбок впротивоход моему крабьему танцу, умело переводя прыжок в кувырок и скрываясь в высокой траве. Через секунду из травы с мявом вылетел крылатый рыжий кот, явно получивший пинка, а высунувшаяся следом голова Законника, бешено вращающая глазами, получила сначала запасной подковой номер два, а затем и верещащим крипом, мучительно и быстро сгорающим под яркими лучами солнца.

Я, знаете ли, тоже умею в эти приколы. А еще очень и очень люблю жить.

Мы встретились на краю этого участка с высокой травой. Я, он, разодравший ему щеку Оппенгеймер (или Хуммельсдорф), а еще арбалетный болт, таки прилетевший мне в бедро. Впрочем, к получению болта я был готов, поэтому сразу после того, как Законник, отвлеченный котом, попал мне в ногу вместо груди, я шарахнул по концу болта кулаком, моментально выталкивая его из раны. А затем прыгнул вперед, пытаясь резануть макабрца по шее.

Началась натуральная дуэль на мечах. На моей стороне была нечеловеческая сила, скорость, ловкость, более длинный меч и два чудовищных кота, парящих у нас над головами, а на стороне человека всё тоже самое, но без котов и длины лезвия основного оружия. Вместо этого, у него были метательные ножи. Короткая сшибка завершилась тем, что я отскочил с двумя лезвиями в теле и одним большим порезом, через который чуть ли не вывалились кишки, а Законник остался стоять с разрезанной до кости правой щекой и надрубленным мной коленом, потеряв шляпу и шансы на выигрыш.

Во всяком случае я так думал, выпуская по врагу проклятие.

— Xervv’s tak-lan’F! — выдавил я из пересохшей глотки заклинание, а из руки, направленной к противнику — черную, отливающую фиолетовым блеском змею проклятия на анемию.

Боевые проклятия, они знаете какие? Главное покороче, а любой эффект в масть.

Проклятие быстренько впиталось в разбитое подковой и порезанное мечом лицо макабрца, после чего я стал к нему подкрадываться, празднуя победу. Над головой гордо реяли коты.

— Blakitno, skarrsnik… — хрипя и плюясь смесью крови и слюны, выдохнул убийца монстров, — Ba daje skudro…

А потом широко улыбнулся, раздирая остатками мышц рану на лице. Я настороженно остановился, а Законник, сделав вперед неуверенный шаг, дернул головой вправо, хрустнув шеей. Крутанул мечом. Взглянул на меня и…

…на его лбу зажглись голубые символы. Три. Один за другим, вроде бы неторопливо, но набирая и набирая свечение такой яркости, что черты лица человека почти сразу стали не видны.

— Вот срань, — хрипнул я, изо всех сил выполняя маневр отступления, называемый «отчаянный прыжок жопой назад изо всех сил». Душеловы взвыли.

Мать её-Магия! Это, Мать её, Магия!!

Я был бы очень рад поофигевать в полный рост, одновременно визжа как сучка нечто среднее между отборным матом и «эврика!», но времени на это не было совершенно. На меня кидался пришпоренный самый чудовищным магическим феноменом и злой как последняя сука Законник, демонически хохоча, визжа что-то непонятное и повторяющееся, а еще пластая мечом воздух как вертолет лопастями!

— Ora, ora, ora!! — орал в экстазе взбесившийся мужик, пластуя воздух со страшной скоростью. Его рожа, рассеченная моим мечом, уже почти зажила, а нога так вообще двигалась, как новая. Я метался как припадочный, резко меняя траекторию прыжков, уклонялся, припадая к земле, размахивал своим оружием как дурак тростинкой, но на последнее макабрцу было насрать! Несколько моих ударов, запросто выпотрошивших бы человека ранее, он попросту зарастил чуть ли не быстрее того тролля, от которого я как-то раз бегал по всему городу!

Тогда меня спасли только удача, умение драпать и трансвестит на краденой машине. В тролле была прорва энергии, он регенерировал всё что можно и нельзя, а разрушительный потенциал той скотины превышал почти всё, что я встречал за три сотни лет службы в Управлении. Сейчас у меня под рукой не было ничего, а враг мало того, что бы куда сообразительнее и меньше тролля, так еще и куском мускулов, а крайне ловким типом, который…!

…сука!!!

…учится действовать в своем усиленном состоянии!!!

Это была моя любимая левая рука!

От горизонтального удара, который должен был меня располовинить, я спасся лишь тем, чем брызнул прямо в рожу Законнику кровью из культи, одновременно превращая жизнетворную жидкость в десяток крипов, один из которых сумел сдохнуть в раззявленом рту макабрца. Заодно какое-то количество моей крови попало тому на лицо и в пасть, частично вспыхнув с едким дымом, а частично оставшись в первоначальном состоянии. Пинок в душу одержимого Матерью-Магией — и плюющийся урод улетает назад в траву.

А я бегу к ахорсу.

Быстро бегу, но успев подхватить руку, принесенную одним из котов, а затем приставить её на место, прямо на пылающий от боли ожог, уже полученный от солнца. Отсеченная конечность? Херня собачья! Солнце Сомнии…?

Это смерть.

Разогревшийся на груди Камень-Кровавик,