— Особый волчий ритуал? — Улыбнулась она сонно. Разум Лали начал скатываться в беспамятство.

— Да, обмен кровью. — Он, успокаивая, решился поцеловать её волосы. — Звучит страшно, но это всего лишь укус. О нем мне рассказал отец, древняя традиция, так поступали оборотни, найдя свою половину. — Он сел на куртку и оперся спиной о дерево. Удобно расположил орчанку на коленях, уложив ее голову себе на грудь. — Но для начала, раз уж мы решили быть вместе. — Он широко улыбнулся, показав зубы, улыбкой, от которой растаял бы лед. — Может, скажешь — как тебя зовут?

— Лали. А ты…?

— Дюморт.

— Ни когда не слышала такого имени. — На её губах тоже заиграла слабая улыбка.

— Я укушу. Вот здесь. — Он показал ей на шее место. — Совсем чуть, чуть. — Дюморт торопился. Ему казалось, душа избранной им орчанки как вода, утекала сквозь его пальцы. Он наклонился и куснул ее. Слизнул выступившую каплю крови. — Теперь ты. — Он подставил горло.

Лали вцепилась в него зубками. Она старалась, но сил ели хватило лишь чуть, прокусить ему кожу. На языке почувствовалась соль крови. Она сглотнула и обессилено откинулась на его грудь.

— Пара?

— Пара. — Он заправил прядку волос ей за ушко. — А теперь — отдыхай, моя храбрая маленькая волчица. А я буду охранять твой сон.

Он нагнулся и нежно губами прикоснулся к ее губам. Это все что он себе позволил. Обнял, согревая, и стал баюкать, слушая биение её сердца. Оно как будто отсчитывала мгновения его счастья. Её тело горело и на ощупь, было таким жарким. Сорочка влажная, прилипла к коже девушки, обрисовывая контур её худенького, но не лишенного женственных изгибов тела. Но никаких эротических мыслей в голове Дюморта сейчас не было. Все что он хотел, чтобы это ощущение целостности, появившееся в его душе, длилось вечно. Так размышляя о настоящем и стараясь не думать о будущем, он незаметно для себя задремал.

Дюму приснился сон. Он стоит на поляне, перекинувшись волком. На траве лежит волчица, молода, бурая оборотница. Она беспомощно водит мордой и как новорожденный щенок пытается встать на лапы. «Моя» где-то в нутрии отозвалось у него. Волк подошел и помог бурой подняться, поддерживая её головой под брюхо. Она смешно ступала, путаясь в лапах, удивленно махала хвостом. «Пойдем со мной» позвал волк пару, «Я научу тебя петь волчьи песни». Она доверчиво пошла, с каждым шагом все увереннее ступая в высокой траве. И вот они уже мчатся наперегонки, она игриво прыгает на него, кусает, играясь за холку. Волки поднялись на вершину холма, здесь ясное сегодня небо не загораживали деревья. Полная луна освещает все вокруг, весь лес виден отсюда как на ладони. Оборотень поднимает голову к небу и воет. Волчица наблюдает, потом, подойдя к нему вплотную, тоже начинает подвывать. Они касаются поднятыми вверх мордами и поют свою песню вместе. Глаза волчицы прикрыты от удовольствия — ей нравиться. Он счастлив.

Лали вынырнула из сонного царства, бурля распиравшей её изнутри энергией. Давно не чувствовала она себя так хорошо. Девушка повернула голову и увидела мужчину, который обнимал её во сне. Они лежали в центре поляны заросшей густой порослью, прямо на траве, тесно прижавшись. Оба полностью обнаженные. Аккуратно выскользнув из его рук, она села, чтобы можно было получше его рассмотреть. Никогда раньше она не видела обнаженного мужчину. Щеки её стыдливо зарумянились, но это быстро прошло, когда она вспомнила что он её муж. Пока Дюморт спал, Евлалие без лишнего стеснения, решила разглядеть его во всех подробностях. Оборотень был красив как бог! Когда она вставала, он развернулся и лежал сейчас, откинувшись на спину, подставив восходящему солнцу своё тело во всей красе. Его каштановые волосы были одного оттенка с волосами Лали и были длинной ниже плеч. Густые, чуть вьющиеся, красиво оттененные ярко-зеленой травой, они разметались по земле в беспорядке. Лицо спокойное с крупными, немного резкими, чертами. Губы тонкие, но не слишком, а нижняя пухлее верхней, что придало ему капризный вид. Нос прямой. Высокие скулы были сильно выражены, это было бы необычно для человека, но оборотню придавали только больше мужественности. Её взгляд скользнул ниже, на мощное тело, которое все казалось, состояло из мышц. Они бугрились под ровной, оливкового оттенка кожей, успевшей загореть за эти весенние месяцы. На широкую грудь, покрытую не большим количеством коротких волос. Темная дорожка спускалась по плоскому животу, поделенному на кубики, к курчавому треугольнику. Взгляд Лали замер в нерешительности, она слабо представляла, как выглядит мужской детородный орган. Просто знала, что мужчина и женщина отличаются. Волчица, которой она теперь на половину была, любопытно облизнулась.

Дюморт потянулся и проснулся. После сна осталось чудесное ощущение абсолютного счастья. Как будто что-то грандиозное произошло в его жизни, она изменилась и не будет теперь прежней. Он открыл глаза. Рядом с ним сидела голая оборотница и рассматривала его. Как покрывало её прикрывали густые, длинные волосы. Лицо прекрасное как у эльфийки с бледной, чистой кожей, нежной, полупрозрачной как листья лунной лилии. Она наклонилась к нему, опираясь на правую руку, волосы скользнули за спину, обнажая маленькие остренькие груди, украшенные торчащими коричневыми сосками. Дюморт глотнул.

— Тебе не стыдно? — Не подумав, сказал первое, что пришло в голову.

— Нет. А тебе? — Она любопытно смотрела большими, такими подозрительно знакомыми глазами.

— Ну… Как-то не привычно. — До него только сейчас дошло, что он тоже, абсолютно голый. Руками он поспешно прикрыл пах. И тут его осенило. — Лали?!

— Да, моя пара.

Когда они пришли в обитель, был уже полдень, (перед этим они сильно помяли траву на той поляне — искали свою одежду). И там их ждал сюрприз, в виде прекрасной Оливии и… Зои! Сардер спасая её от голода, заодно спас и от одиночества, уговорив на сеновале стать его парой.

Оли сидела за кухонным столом она стала настоящей красоткой. Ровная, фарфоровая кожа, будто подсвеченная изнутри делала её невероятно аппетитной. С растрёпанными, словно у прекрасной ведьмы, волосами, вдруг ставшими после переворота очень густыми, она вызвала бы зависть у любой городской красавицы. Амич сидел через стол напротив. Его, сейчас желтые глаза, неотрывно смотрели на не пришедшую еще в себя девушку. Весь вид обороняя, говорил о том, что он сдерживается из последних сил, чтоб не накинутся на неё прямо здесь и сейчас.

Остальные девушки причитали, охали и спешно собирали вещи для переезда на новое, постоянное место жительства — в замок. На слабые возражения Амичита, обалдевшего от красоты Оливии, поднялся настоящий, женский бунт. Дюморт не стал повторять его ошибку и просто молча, помог загрузить в повозки вещи девушек.