“Дурак ты, Марсюша, ой дура-а-а-ак…”

Это же последнее дело - прикрываться кем-то, как щитом, делать из другого человека ширму для своих чувств. В итоге и чувства не скрыл, и Алексу обнадежил.

- Два слова от Лаврова тебе, Марсель Станиславович, - говорю сам себе, двигая по ночной Барселоне к порту.

Он не так далеко от отеля, а я никуда не тороплюсь, предпочитая проветрить голову.

На яхте я собираюсь дождаться утра и надеюсь, что мне удастся до отплытия поговорить с Агатой. Расскажу ей о просьбе Софии и попрошу быть со мной, но пока не афишировать наши отношения. Встречаться втайне от всех. Временно и, очень надеюсь, недолго.

На ходу придумываю вариант переселения нас обоих или кого-то одного в дом матери - так видеться нам будет проще. Но тут же одергиваю себя - планы строить буду потом. Главное сейчас узнать, что думает о моем предложении - и вообще обо мне после всего, что я начудил - Агата.

Наверняка, ничего лестного.

Если она не захочет меня слушать или не захочет принять мои условия, я… не знаю, что буду делать. Но круиз по-любому дальше без меня. Оставаться и продолжать делать вид, что всё нормально, я уже не смогу. Смотреть на Агату с Толчиным тоже.

В общем, я однозначно завтра схожу, но вопрос - один или с девушкой, в которую давно и безнадежно влюблен.

Я должен сделать все возможное, чтобы Агата приняла верное решение. У меня есть время до утра, чтобы подготовить свою речь, подобрать правильные слова для объяснения своего мудацкого поведения, найти самые убедительные аргументы за то, чтобы она выбрала меня. Этим я и займусь.

Если команду и удивляет мой крайне поздний приход, вида они не подают. Тем более на яхте только двое из семи членов экипажа - остальные ночуют в городе.

Ничего им не объясняя, я прохожу в гостиную на третьей палубе и сразу устремляюсь к бару. Выпил я сегодня уже достаточно, в горячительном не нуждаюсь, наоборот, жажду чего-нибудь холодного. Даже ночью в курортном городе жарко и душно, что делает бодрую пешую прогулку весьма изматывающей и влагозатратной.

Выпив полный бокал, я прихватываю бутылку содовой с собой и устремляюсь в свою каюту.

И по пути на нижнюю палубу, и в душе, и потом в кровати, точнее, на ней, потому что улегся я, завернутый до пояса в полотенце, прямо поверх покрывала, я не перестаю думать. Проговариваю то, что скажу Агате, пытаюсь представить ее ответные реплики и парировать их. Сценарии, в которых она отвечает мне согласием, я по очевидным причинам не репетирую.

Я не замечаю, как засыпаю. Последний раз, когда обращал внимание на часы - телефона у меня теперь нет, а в каюте часы только на дисплее внутреннего телефона, и смотреть на них постоянно, сворачивая шею, мне было лень, - они показывали три пятьдесят две утра, а просыпаюсь ближе к девяти.

На яхте заметное оживление. Слышно, как снуют туда-сюда и перекрикиваются члены экипажа, как за дверью вовсю идет уборка. Умывшись, выхожу на палубу и щурюсь от яркого солнца, отражающегося с поверхности невероятно синей, бархатной - как крайний оттенок синего в цветовом круге - воды. Один из матросов замечает меня и сразу после с палубы надо мной свешивается голова Стефании, дородной мальтийки итальянского происхождения, которая отвечает за питание на яхте. Местный кок, короче. Но со звездой Мишлена, хотя нет, уже с двумя.

- Мистер Марсель, не желаете ли, чтобы я подала завтрак? - спрашивает с характерным тосканским акцентом.

- Спасибо. От кофе не откажусь, а завтракать предпочту со всеми.

На самом деле завтракать я не собираюсь. Уж не на яхте точно. Всё, чего хочу - поговорить с Агатой.

- Накрыть вам в столовой или на веранде?

- Просто сварите, я зайду за чашкой. Посижу на воздухе.

- Две минуты, - отвечает без лишних вопросов и эмоций.

Я сразу начинаю неторопливо подниматься, дожидаюсь своей большой чашки кофе средней крепости - такой полуэспрессо, полуамерикано - с корицей и перехожу на диван в задней части яхты. Отсюда хорошо просматриваются подходы к судну и максимально быстро можно оказаться у трапа - я рассчитываю подловить Агату сразу по приходу, не дожидаясь, когда она забаррикадируется в своей каюте. Как нейтрализовать Артема, я не придумал. Но и выдумывать ничего не хочу, просто скажу, что у меня есть к ней разговор. Надеюсь, это не вызовет у него ненужных подозрений.

На случай, если наш разговор окажется неудачным.

Если же у меня все получится, его подозрения подтвердятся, но сделать он уже ничего не сможет.

Артем - нормальный чувак, и мне немного жаль, что именно у него я пытаюсь увести девушку, но это моя девушка. Он получил возможность быть с ней, только потому, что я облажался. Теперь я хочу исправить ту ошибку, и не могу позволить ему мне помешать. Хоть против него лично ничего не имею.

Я ожидаю увидеть пару, и на одинокого мужика, идущего по причалу, внимания не обращаю, пока он не сворачивает к “Капучино”. Я перевожу взгляд на него и понимаю, что это Артем.

Один, без Агаты.

И выражение лица у него не оставляет сомнений в том, зачем он здесь. Слишком плоское и сосредоточенное, чтобы не понять - он всё знает. Ну или если не всё, то главное - о моих далеко не братских чувствах к его девушке, - и пришел он сюда явно не за тем, чтобы меня благословить.

Я ставлю недопитую кружку на широкую спинку дивана и иду ему навстречу.

- Привет, - говорю без улыбки, спустившись по трапу на нижнюю палубу.

Толчин стоит, широко расставив ноги и сунув руки в карманы белых классических брюк, и смотрит тяжелым взглядом.

- Свой привет можешь засунуть себе в задницу вместе с лицемерием.

- Серьезное обвинение. Надеюсь, оно обоснованное? - я тоже машинально убираю в карманы, но на мне всего лишь потёртые джинсы, поэтому выгляжу я далеко не так внушительно.

- Более чем. Тому, кому воткнул нож в спину, улыбки не расточают и приветы не шлют.

- Ты видишь у меня на лице улыбку?

- Видел буквально вчера. И не одну.

- Ты, помню, мне тоже улыбался.

- Ножа вовремя не заметил.

- Это твоя проблема, не моя.

Обмен репликами резкий и сухой, как ветер в пустыне, напоминает обмен ударами в единоборствах, в которых мой оппонент подкован явно лучше меня. Но только не в словесных поединках.

Я знаю, что ему есть в чем меня упрекнуть, а мне - за что чувствовать себя виноватым, но вчерашний урок от Алексы даром не прошел, и помогать ему в его разборках со мной я не собираюсь.

Равно как и уклоняться от них.

Поэтому стою прямо, чуть запрокинув голову - Толчин выше меня ростом, а стоим мы достаточно близко друг к другу.

- Да, это моя проблема, - кивает он и, не успев закончить фразу, наносит мне молниеносный удар в лицо.