- А? – выдал я, поняв о ком речь.

Черт возьми, это же долбанный Барраган! Король Хэуко Мундо!

- Ага, - подтвердил дед, не зная к счастью моих мыслей. – Не представляешь, как трудно иногда нашим работать в этом регионе и убеждать задержавшиеся глупые души перейти уже в дальнейший путь. Никогда с первого раза не верят.

Свет вокруг нас вдруг мигнул, потоки Корю дрогнули и сдвинулись на миллиметры. Дедушка бросил взгляд на Адских Бабочек, кивнул своим мыслям и сказал:

- Наше время на разговоры вышло. Хотя я хотел тебе еще кое-что поведать и дать пару деталей и фактов… Да ты сам меня отвлек своими вопросами!

Я бы нашел что ответить, но зная нрав деда, промолчал.

- Ну да ладно, слушай внимательно. Выходной портал проходить одним шагом, понял?

Кивок.

- Хорошо. Лучше тебе не знать, что бывает с теми, кто задерживается в пространственном искажении дольше, чем надо. Мы выйдем на высоте, я создам для тебя платформу. Больше тебе делать ничего не надо, просто смотри. Если появятся к нам вопросы в будущем, ответишь все «как было». Сам ты был просто свидетелем и ничего не делал.

- Как скажешь, - пожал я плечами.

***

Выход Сейканмона оказался двойным. Сначала мы попали в комнату с раздвижными деревянными вратами в японском стиле. Они открылись сами, тут же впуская прохладу и свежесть Мира Живых.

- Дыши медленно, - бросил мне дед, выходя первым.

Я тут же понял почему, начав задыхаться. Воздух казался разряженным, словно мы высоко в горах и кислорода не хватает. Даже зная, что дело в низкой плотности духовных частиц в Мире Живых, я все равно удивлялся и задыхался, как рыба на суше.

Когда я смог отдышаться и привыкнуть, дед уже стоял снаружи на прозрачной платформе из духовной силы. Это было похоже на толстое закаленное стекло и было интересным барьером, которым я бы интересовался, если бы не пытался проморгаться от черных точек в глазах и перестать задыхаться.

Черт возьми, книги не отдают должного термину «низкая плотность». Клянусь, были несколько секунд сомнений, что так можно и помереть с непривычки.

Уверен, слабая душа, родившаяся в Обществе Душ, здесь быстро исчерпает силы и будет валяться пластом.

Может быть, это одна из причин, почему все задержавшиеся души в Мире Живых теряют силы и превращаются в Пустых? Так сказать, исчерпывают плюсовой заряд и обращаются в минус. Отсюда такая терминология? Интересная мысль, но сейчас не до этого. Но я запомню на будущее, узнаю в Академии.

Я вышел из Сейканмона и проход между мирами исчез, оставив за собой только тихое эхо стука закрывшихся дверей.

Если бы боялся высоты, мог бы и обосраться, прикинул я, глядя на далекую землю внизу. Почти прямо под нами на равнине расположилась небольшая деревня в три десятка домов из грубого камня и дерева. Типичная деревенька Европы из старых гравюр и картин… Даже милая, в каком-то смысле.

Время, кстати, отличается в разных измерениях. В Обществе душ сейчас утро, а здесь почти полдень. Удивительно вот так наблюдать своими глазами за подобными расхождениями и понимать, что я только что перешел из одного Мира в другой.

Внизу в деревне хватает людей на улице. Нас даже заметило несколько человек, начали поднимать головы и тыкать пальцами, привлекая внимание остальных. С такого расстояния я не мог почувствовать и сам убедиться, какие для восприятия Пустые Медиумы.

И вообще, сколько их в деревне. Не могут же вообще все здесь быть Подчиняющими? Или могут? Черт его знает, они в это время вообще редкость или еще повсеместно встречаются.

От разглядывания деревни отвлек голос дедушки, потерявшим всякую теплоту. Дедушку Генширо заменил безжалостный Шинигами.

- Смотри внимательно, Судзин. Покажу тебе одно из семейных заклинаний. Вариация Пути Связывания, которую можно перевести в Путь Разрушения. Пришлось помучать мозги в свое время, против приемов этих сраных Квинси. Некоторые ублюдки могли одним залпом из лука выпускать по тысяче стрел. Я всегда с радостью выступал лоб в лоб против них. Подыхали они в муках. Некоторые от того, как ломалась их хваленая Гордость. По мне, так есть гордость у червей или нет, они все равно черви.

Вульгарная, грубая речь, так непривычная от обычно более-менее чистой манеры, удивила. Но куда больше поразила та мощь и сила, которой разразился старый шинигами.

Я во все глаза жадно наблюдал, как фигуру Генширо объяло свечение его реацу, выпускаемое в мир. Объятый темно-синим светом духовной силы, дедушка встал на край прозрачной платформы, обвел взглядом всю деревню и… Улыбнулся такой жуткой, кровожадной улыбкой, которой я еще никогда от него не видел.

Он поднял правую руку, словно собрался что-то метнуть. В сжимающимся кулаке вспыхнуло и появилось трещащее от мощи копье из фиолетовой реацу. Даже на вид оно казалось плотным, резким и скрывающим в себе больше и больше собирающейся силы.

- Путь Бакудо Шестьдесят Два, - четко произнес Генширо, широко замахиваясь для броска. – Разящий Тысячей Хьяппоранкан!

Я широко распахнул глаза, видя, как с руки деда сорвалось одно копье и тут же расщепилось на сотню, а сотня обратилась тысячей. Это было так быстро, что даже для меня, пробужденного, это казалось тысячей фиолетовых молний, сорвавшихся с неба до земли.

Деревня исчезла в пыли и грохоте, облако серой пыли взметнулось вверх, закрывая деревню и немного округи. Я сглотнул, наблюдая последствия всего одного заклинания.

Я видел, как в просветах пыли начали бегать чудом выжившие люди, как они прыгали под обломки, спасаясь кары с небес. Как они бежали к раненным, тащили в уцелевшие дома, падали на колени перед разорванными останками тех, кому не повезло получить прямой залп.

Я знал, что простой Хьяппоранкан должен пришпиливать врага к поверхности эдакими посохами из реацу, но в исполнении деда это были бесчисленные копья, которые протыкали все и взрывались с силой достаточной, чтобы не захотелось смотреть на жертв этого заклинания.

Но на этом все не закончилось.

- Ц, - цокнул языком Генширо, прищурившись глядя вниз. – Как тараканы. Путь Бакудо Шестьдесят Два…

Копье вдвое большей силы выросло в руке дедушки. Он яростно ухмылялся, от чего усы хищно топорщились, а во рту стали видны острые резцы зубов. От прежних дней подпития остались красные глаза с лопнувшими капиллярами. Вместе с взлохмаченной гривой волос он стоял в небе как разгневанный Зевс воплоти. И был не менее страшен, а более, потому как был настоящим