странную управляющую в покое? Я, пожалуй, проживу без антидота, но что скажу Шаэль? Даже при наличии работающего лазарета вовсе не факт, что от её болезни получится найти лекарство, а уж если я отступлю…

Молот отправился за пояс, его место в правой руке занял Райнигун. Два выстрела в запасе, попасть надо лишь единожды. Когда полезет в следующий раз со шприцом, перехвачу руку и удержу на месте. Любой нелетальный урон должен сработать как очищение.

План был что надо. Я не учёл лишь того, что на меня пойдёт в атаку весь лазарет.

Кровати с иссохшими на них разом встали на дыбы, не то что сбрасывая — швыряя в меня своих «пациентов». Только что те были накрепко привязаны к ложам, а теперь уже летят в меня, хрипя и раскинув руки. Столь дикое зрелище совершенно застало меня врасплох. Первого я встретил на лету ударом латной перчатки, но остальные мигом, повисли на всех моих конечностях и повалили на ближайшую кровать. Теперь уже я оказался связан какими-то отвратительными серыми жгутами, бессильно наблюдая, как из-за спин мумифицированных чудовищ выступает их госпожа. Я даже не мог ничего ей сказать — рот мне тоже чем-то заткнули.

— Думаешь, тебе повезло? — спросила она, на этот раз без тени издёвки. — Собственный… замок, слуги, власть? Это место — ловушка. Однажды ты проклянёшь день, когда попал сюда. Потом не захочешь засыпать. А потом навсегда останешься здесь. Все мы… остаёмся здесь.

Игла шприца почти коснулась моей шеи — и я дёрнул правой рукой, вскидывая Райнигун. За столь короткий срок «Метаморф» помог освободить только её, да и то частично, но этого было достаточно. Увы, реакция «босса» лазарета оказалась на высоте — она растворилась в воздухе за долю секунды до того, как прогремел выстрел. Шприц упал на пол. Серебряная пуля прошила затхлый воздух лазарета и врезалась в окно, разбив его вдребезги. Тысяча осколков осыпались вниз, открывая дорогу целому океану яркого, чистого лунного света.

Я не мог говорить, поэтому глухо зарычал, отзываясь на зов зверя, что пробудился в моей груди. Это было нечто большее, чем обычная активация способности, дарованной Луной. Не просто регенерация и улучшенные рефлексы, а глухая, страшная ярость, что напитывала изнутри первобытной силой.

НИКТО не смеет меня связывать! НИКТО не сможет меня остановить!

Раздался треск — это рвались жгуты у меня на груди и конечностях. Иссохшие бросились вперёд, но хватило одного широкого взмаха левой рукой чтобы обратить их в пыль.

Усталость как рукой сняло, мелкие раны и ссадины затянулись за пару секунд. Я был готов сражаться часами, пока подлый враг наконец не прекратит исчезать. У меня всё ещё осталась одна пуля — более чем достаточно. С бесконечным источником лунного света я всегда буду сильнее, быстрее, выносливее!..

Я наслаждался ощущением силы ещё около пяти секунд — а затем пол дрогнул и предательски провалился, посылая меня в глубокую жадную темноту.

Хорошие новости состояли в том, что я не разбился, смог встать на ноги и ноги меня держали. Опять же, обед от Кулины не растерял свой эффект. Несмотря на полное отсутствие источников света, я видел, что находится вокруг — и видел вполне прилично. Плохие новости — вокруг не было абсолютно ничего интересного. Узкий проход, кривые стены из отсыревшего кирпича, — полная противоположность аккуратному отполированному камню коридоров Полуночи. Низкий потолок, не считая дыры, откуда я свалился, да вонючая тёмная жижа под ногами, безуспешно пытающаяся забраться под василисковые сапоги.

К сожалению, были ещё и ужасные новости. Во время падения я выронил Райнигун, и теперь нигде не мог его найти. С тем же успехом он мог лежать далеко наверху, под одной из кроватей лазарета — я абсолютно не помнил, когда он вылетел из руки. Длительные поиски по щиколотку в тёмной жиже ничего не дали.

Если я ещё немного потяну, то дождусь грёбаного гонга безо всякого снотворного. Вперёд, Макаренко, топай резче. Хозяин без револьвера подобен хозяину с револьвером, но только без револьвера. Сперва выбраться наверх, затем вернуться в лазарет, если останется время. Потеря ключевого оружия ощущалась непередаваемо обидной, но ещё обиднее было бы сдохнуть в такой жуткой дыре.

Вооружившись проверенным боевым молотом и свежей злостью, я двинулся сквозь болото в кирпичном лабиринте.

Не знаю, что я потерял быстрее — счёт времени, ориентацию в пространстве или общий запал. Сложно по-настоящему злиться, когда вокруг лишь сырость, мрак и звуки капающей воды. Нет, периодически мне даже попадались монстры — «дикая» зелёная слизь, да бурые пиявки размером с багет. Но каждую такую стычку даже нельзя было назвать вызовом — в отличие от слизи около кухни, местные колобки умом не блистали, а про пиявок и говорить нечего. Удары молота обращали врагов в некрасивую кашу, часть из которой затем всасывалась в карман для материалов. Пламени Полуночи ни слизь, ни пиявки в себе не хранили.

Пробираясь сквозь это царство уныния я невольно мысленно возвращался к словам леди из лазарета. Полночь — ловушка? Если рассуждать философски, всю жизнь можно назвать ловушкой, чередой страданий, что ведёт к неминуемой смерти. Но всё же было в её словах что-то, заставляющее волосы на затылке отчётливо шевелиться — и чем больше я об этом думал, тем больше мне становилось не по себе.

«Все мы остаёмся здесь».

Я зашагал быстрее, разбрызгивая во все стороны мутную жижу — лишь бы избавиться от навязчивых мыслей.

Первая попавшаяся мне лестница была деревянной, приставной и подгнившей, зато она вела к какому-то симпатичному деревянному люку. Я рискнул залезть к нему, получив по пути две занозы, — лишь чтобы люк попытался откусить мне голову, но обломал зубы об латную перчатку. Я полетел на пол, «люк» последовал за мной. Злость вернулась ровно до момента, пока от мимика не осталась груда щепок и небольшое количество ценного лута для кармана.

Вторая и третья лестницы оказались каменными, но утыкались в тупики. Мне повезло лишь с четвёртой, железной, основательно проржавевшей и лишённой части ступеней. Вскарабкаться по ней было тем ещё испытанием, зато финал того стоил — я выбрался в знакомое место, заваленный мусором склад. Между мной и очищенной территорией лежал длинный проход с иссохшими и «собачками», но по сравнению с предыдущей дорогой это были сущие пустяки.

Я успел застать первый удар гонга — когда подходил к тронному залу.

— Кас? — устало позвал я, сев на трон. У меня оставалось около десяти минут до того, как понадобится валить.

— Да, Вик?

— Я… потерял