коленом в верхнюю перекладину корабля Палаццо. Сиена права: иллюминатор был заперт изнутри. Зато рама оказалась из латуни – Роз, сощурившись от водяной пыли, прижала растопыренные пальцы к холодному металлу. Грудь наполнилась теплом, пульс участился. В ноздри ударил густой запах расплавленного металла.

– Ты что делаешь? – донесся снизу возглас Сиены, но Роз не обратила на него внимания. Поверхность иллюминатора больше не казалась холодной. Голова кружилась от предвкушения, тело гудело от напряжения, вызванного желанием выпустить всю силу магии на свободу.

И на сей раз она подчинилась этому желанию.

Роз с криком отшатнулась, когда болты, скреплявшие раму иллюминатора, вылетели. Пара из них ударилась о деревянную палубу корабля, оставив на ней подпалины. Остальная часть окна покрылась рябью, а потом латунная рама, превратившись в жидкость, утекла вместе со стеклом в море.

На мгновение повисла тишина.

– Что ж, – нарушила молчание Сиена, крепко сжимая сапог Роз. – Это было впечатляюще.

Роз не могла с ней не согласиться. Она с трудом сглотнула, в горле пересохло. Ей еще ни разу не доводилось видеть, чтобы ее магия творила такое. Наносила настоящий ущерб. Полностью расплавляла предметы. Роз тряхнула головой, проясняя мысли, а потом заглянула сквозь дыру в каюту.

– Похоже на кабинет врача. Все чисто.

– Удачи, – крикнул Киран. После этого Сиена подтолкнула Роз, и та оказалась на военном корабле.

27. Дамиан

Дамиан, с трудом переводя дыхание, протиснулся сквозь толпу солдат к окну. Вцепившись в подоконник обеими руками, он уставился на знакомый горизонт Омбразии. Вдалеке все еще виднелась позолоченная крыша Палаццо. Шпили Базилики. Снующие у воды силуэты людей, занятых своими обычными вечерними делами. Все выглядело так же, как и всегда. Дамиан отправится на север, возможно, погибнет там, а жизнь, как и прежде, продолжит свое течение.

Какая вообще странная штука жизнь. Ты чувствуешь себя одновременно важным и таким бесконечно ничтожным.

Неизвестно, сколько времени он так провел: мысли окутывали его, заглушая окружающий шум. Он очнулся, только когда прямо над его ухом раздался голос:

– Вот ты где.

Дамиан вытянулся по стойке смирно и уставился, моргая, на знакомое лицо. Темные глаза, длинные ресницы, нетерпеливое выражение лица, которое могло посоперничать лишь с выражением лица Роз. Видение настолько застигло его врасплох, что сначала он не поверил своим глазам.

– Сиена?

– Собственной персоной. – Девушка уперла руки в бока, и Дамиан заметил, что на ней медицинская форма. Выполненная последователем, она идеально сидела на ее фигуре. – Просыпайся уже.

Он удивленно глядел на нее, подыскивая правильный вопрос. И наконец произнес:

– Что ты здесь делаешь?

Она собрала волосы в пучок на затылке и, хотя медицинская форма странно сочеталась с ее высокими офицерскими ботинками, все равно выглядела в ней уместно. Никто из так называемых солдат даже не смотрел в ее сторону, не считая случайно брошенных беглых взглядов.

– Мы пришли за тобой, – ответила Сиена, затем обвела взглядом каюту и вернулась к его лицу. – Святые на небесах, я тебя почти не узнала. Что с тобой произошло?

– Ох. – Дамиан провел ладонью по покрытому синяками лицу. Он и не предполагал, как ужасно, должно быть, выглядит. – Меня держали связанным в трюме. Очевидно, дело рук моего отца. Оказывается, капитан этого корабля – брат Микеле Руссо, и он был совсем не рад тому, что я выжил, а Микеле – нет. – По правде говоря, объяснение вышло весьма бессмысленным. Сиена знала, что Микеле был из их отряда, но Дамиан никогда не говорил с ней о его смерти. Он вообще ни с кем не говорил о смерти Микеле.

Вернее, ни с кем, кроме Роз.

Сиена бросила на него виноватый взгляд.

– Что ж, это объясняет, почему я так долго не могла тебя найти. Я обошла весь периметр и нигде не увидела. – Потом, понизив голос, добавила: – Следуй за мной, как будто тебе требуется медицинская помощь.

Дамиан закашлялся от смеха, после чего поморщился, потрогав припухлость на подбородке.

– По-моему, я и выгляжу соответствующе.

– Это точно. – Она сочувствующе поглядела на него. – К сожалению, я не настоящий врач.

Даже будь она врачом, это несильно изменило бы ситуацию. Только последователи Милосердия могли избавить от столь незначительных повреждений, как синяк, а последователи шли на войну лишь в качестве добровольцев. Тех же, кто обучался медицине, но не получил благословения святых, отправляли лечить на передовой.

Дамиан закряхтел, когда Сиена помогла ему встать.

– Как ни странно, я в курсе. Но как ты сюда попала? Как узнала, где я? Мой отец…

– Я не говорила с твоим отцом, – перебила его Сиена. – На самом деле, это Роз догадалась. Она явилась в Палаццо в поисках тебя, а как только я сказала, что ты пропустил тренировку, ей все стало ясно.

Роз искала его? Сердце Дамиана замерло. В памяти пронеслись события последних суток. Казалось, его разговор с Роз состоялся несколько недель назад. Вкус ее губ и то, как неловко они расстались… Черт, он даже не знал, что думать. И все же она пришла за ним в Палаццо и привлекла к его поискам Кирана и Сиену.

– Тебя действительно отправил отец? – тихо спросила Сиена.

Дамиан скривился. Он не мог рассказать ей о случившемся в кабинете Баттисты. Не только из-за подозрений относительно тела главного магистрата, но и потому, что говорить об этом было ужасно… стыдно. Отец оглушил его и силой посадил на корабль? Впервые Дамиан задумался о том, кто же, черт возьми, донес его от Палаццо до судна. Может, все дело в слухах о том, что из-за безмерной трусости ему необходимо вколоть успокоительное?

– Да, – ответил он. – Это был отец.

Похоже, этого объяснения оказалось достаточно. Уголки губ Сиены опустились.

– Мне жаль, Дамиан.

– Все в порядке. Я всегда знал, что мне грозит возвращение на войну. Просто не думал, что за этим будет стоять он. – Тем не менее это произошло. И терзаться этими мыслями сейчас не имело смысла.

Сердце Дамиана чуть не выскочило из груди, когда он вслед за Сиеной направился в другую часть корабля. Учитывая то, как сильно одеревенело его тело от пребывания в холодном трюме, изобразить хромоту не составило труда. Они вместе обходили кучки новобранцев – многие из них смотрели на него либо с интересом, либо с жалостью – пока Сиена не остановилась перед невзрачной дверью с надписью «Врач».

– Заходи, – пробормотала она и приоткрыла дверь плечом, чтобы он мог войти.

Внутри комнаты обнаружились всего несколько маленьких коек и шкафчик с медикаментами. Из единственного круглого окна – или, во всяком случае, того, что раньше было окном, – открывался вид на серое море и его бушующие волны под потемневшим небом. В дыру на стене, откуда, очевидно, целиком было вырвано стекло, залетел порыв ветра, отчего руки Дамиана покрылись мурашками.

А на койке, скрестив ноги, сидела сама Роз.

Дамиан никак не мог предположить, что она придет с Сиеной. Что она будет здесь. Как только он увидел ее в этом месте, такую живую и осязаемую, все кругом показалось ему нереальным. Он хотел рассказать ей обо всем, что произошло. Она бы, скорее всего, со спокойствием восприняла его слова, что, в свою очередь, помогло бы ему во всем