хотя, по моему мнению, все обсудить можно и после.

— Но не здесь, — как-то уж чересчур серьезно заявляет Яся.

— А где?

Я согласен пойти с ней хоть к черту. Пусть только задаст направление.

— В твоей квартире, — говорит Яся. — В той, что за стенкой.

50

Макар напрягается после моих слов, но я должна настоять на своем.

Нам нужно пройти через это. Просто необходимо.

Слезаю с его колен и беру за руку.

Тяну на себя, чтобы встал, и Макар поддается. Молча идет за мной.

Отпускаю ненадолго его руку в коридоре, чтобы обуться, и буквально чувствую, как он хочет сбежать обратно в комнату.

Уверенно беру его снова за руку.

— Зачем? — хрипло спрашивает он, когда мы выходим из квартиры на лестничную клетку и подходим к соседней двери.

— Потому что это наше прошлое.

Я срываю остатки ленты, которой была опечатана квартира.

Достаю из кармана ключ и вкладываю в ладонь Макара.

— Ты хочешь поговорить именно там? — я слышу боль в голосе Макара.

И я знаю, что мы должны пойти в эту боль. Время пришло.

— Да, — голос дрожит от переполняющих меня чувств, — открой, пожалуйста, дверь. Это важно.

Макар смотрит в пол на свои ботинки. Не знаю, о чем он думает, но затем он резко вскидывает голову и быстро вставляет ключ в замочную скважину.

С каждым поворотом ключа мой пульс убыстряется.

Не слишком ли это?

Макар дергает дверь на себя. Но этого недостаточно. Чтобы открыть ее ему приходится дергать снова и снова, приложив всю имеющуюся силу.

Когда дверь поддается, то ее скрип режет не только слух, но как будто проходится прямо по сердцу.

Макар стоит на пороге, но я знаю, что нам надо дальше.

Шагаю вперед сама, хотя коленки трясутся.

Здесь все черное. Пол, стены и потолок. Почти нигде не осталось нетронутого огнем или копотью места. Дышать тут до сих пор почти невозможно.

Макар решается и тоже заходит. Под его ногами хрустят обгорелые куски непонятно чего.

— О чем ты хотела поговорить? — резко спрашивает он.

— О том, что это место существует, — говорю я.

Макар трет ладонями лицо с тяжелым вздохом.

— Яся…

— Нет, послушай, — я снова хватаю его за руку и тащу за собой в их с Ариной комнату.

Макар и это мне позволяет.

Вижу, насколько ему здесь плохо. Его буквально трясет, когда он смотрит на обугленные останки мебели. В них ничего не разобрать. Ни одного целого предмета не осталось.

— Это твоя квартира, — говорю я. — Ты жил здесь с сестрой и придурком отчимом…

— Яся, да зачем, блядь, это все? — Макар выдергивает свою руку из моей.

— Затем, что это твое прошлое. Это было, понимаешь?

— Нет.

Макар на грани, я это вижу.

И я намерена увести его за грань.

— Ты не зашел сюда ни разу. Ты проходишь мимо этого места, будто его не существует. Может, это и проще в какой-то степени. Пытаться закрывать глаза на свое прошлое. Но если его не принять, то оно не отпускает. Не дает жить дальше, понимаешь?

— Что я должен принять, Ясь? — резко спрашивает Макар. — То, что здесь сгорела моя сестра? Я это знаю, блядь!

Я киваю.

А Макар хватается за голову и трет пальцами виски.

— Мы с Ариной как обычно легли спать, — начинаю я свой рассказ. — На нас были одинаковые васильковые пижамы, которые бабушка подарила нам на восьмое марта. Мы болтали перед сном о школе и общих знакомых. А потом почему-то стали спорить. Я жалею о каждом слове. Ведь у нашей ссоры не было даже серьезной причины. Я посмеялась над ее новой стрижкой, потому что, когда она делала ее в салоне, то позвала с собой Марину, а не меня. А она тогда сказала, что рада, что скоро вы с ней будете жить в другой квартире, и ей не придется меня терпеть. И я тогда сказала, что я тоже этому рада. Она обиделась и вскочила с постели. Сказала, что лучше будет ночевать с отчимом, чем со мной. И я ее не остановила, понимаешь? Бабушка уже спала. Так что не нашлось никого, кто бы ей помешал уйти. Потом я отошла немного и спохватилась. Стала писать ей на телефон сообщения с просьбой вернуться. Но она не ответила. И в конце концов я сдалась и просто заснула. Не знаю, что меня разбудило, но я сразу поняла, что что-то не так. Почувствовала странный запах. Подумала спросонья, что у бабушки горит что-то на плите. Пошла проверять, и в коридоре заметила дым, пробирающийся сквозь щели вокруг входной двери. Его было немного, и я решила проверить, что там происходит. Когда я открыла нашу дверь, то сразу поняла, что источник в вашей квартире. Дым валил именно от вашей двери. Я вернулась к нам в коридор за ключом от вашей квартиры. Крикнула бабушке, чтобы она вызывала пожарных, а сама побежала обратно. Мне удалось повернуть ключ в замке, а вот открыть дверь было очень сложно. Но все это уже не важно. Даже открыв вашу квартиру, я ничего не смогла сделать. Не смогла зайти внутрь и вытащить Арину.

Я замолкаю. Чувствую, что по моим щекам текут слезы, но даже не пытаюсь их вытереть.

Макар как будто ушел в себя. Мой рассказ он слушал, уставившись в одну точку на стене. Я знаю, что мои слова причиняют нам обоим боль. Но хватит уже недосказанности.

— Меня не было дома в ту ночь, потому что меня арестовали за драку, — говорит Макар, не отрывая взгляда от той же точки

— Я знаю, — осторожно говорю я.

— Нет, ты не понимаешь, — внезапно горячо спорит Макар. — Я ударил первым! Я мог избежать драки, попытаться договориться, но я полез на рожон. Хотел этого, понимаешь? И поэтому оказался в полиции, а не дома. Это не стечение обстоятельств. Это мой выбор. Не