— Лейтенант, уже вся станция по барам болтает о том, кого вы здесь ищете.

— И кого?

— Тех, кто расстрелял работников склада.

— И что говорят?

— Говорят, что это работа пиратов, а вы их проморгали.

— Это не пираты, — ответил сб-шник, к которому я изначально обратился.

— Я тоже в этом сомневаюсь.

— А ты что здесь вынюхиваешь? — спросил с подозрением лейтенант.

— Я лифт жду, но это ваши проблемы, делайте что хотите, меня это не интересует.

— Тогда что здесь выспрашиваешь?

— Расслабься, лейтенант, я чемодан купить прилетел. Так что ни ты, ни твои сотрудники меня не интересуют.

— А что, на планете чемоданы закончились?

— Не знаю, решил перед вылетом закупить здесь всё. Проверять будешь? А то может я что-то запрещённое хочу вывести со станции?

— Рюкзак покажи.

— Смотри на здоровье, — снял с плеч рюкзак и раскрыл его.

— В управлении кормить плохо стали? Набрал сухих пайков?

— Лейтенант, мы знакомы? — удивленно спросил его, не понимая, откуда он узнал, что я в управлении служу. В данных о моём значке эта информация никак не могла отражаться.

— Нет, но я навёл о тебе справки.

— Вот оно что. Понимаешь, нас в управлении совсем плохо кормят, порой даже голодаем.

— По тебе не скажешь.

— Скучный ты, лейтенант, занудствуй здесь дальше, а я поехал на планету, — и двинулся следом за толпой, которая стала заходить в открывшуюся кабину лифта. — Зорька, за мной! — сказал чемодану. Он проехал мимо сб-шников, проводивших его взглядами, и заехал за мной в кабину лифта.

Только когда закрылись двери планетарного лифта, я облегчённо выдохнул, понимая, что находился на волосок от очень больших проблем. Удача сегодня точно со мной. Что же, посмотрим, что мне этот отморозок расскажет. У байка воткнул в него ещё один нейротик и, пристегнув чемодан к байку, выдвинулся в сторону города. Меня интересовала информация. Направился я к медику, которого раньше прикончил.

Как я выяснил ранее, полицейское расследование по его делу пока продолжалось. На помещение, где он работал, и где находились лечебные капсулы, был наложен арест. Искин лечебного центра я взломал в прошлый раз и теперь, когда подъехал к лечебному центру, выяснилось, что коды доступа следователь поленилась сменить. Чтобы попасть внутрь, мне не потребовалось ломать искин. Отключив камеры наблюдения, я зашёл внутрь. Внутри всё оказалось перевёрнуто и разбросано по полу. Выглядело это по меньшей мере странно. Ведь когда я покинул помещение, внутри оставался почти идеальный порядок. Полиция, что ли, так проводила здесь обыск? Или это уже кто-то после них заглянул сюда?

Проверка искина показала, что его взломали на третий день после убийства медика. Интересно, меня искали или сыворотку? О, как интересно, на следующий день после взлома в помещении вновь побывала полиция. Что-то здесь не то. Мне вспомнилась следователь, что меня допрашивала перед отлётом, и её настойчивость. Что они здесь могли искать? Сыворотки здесь никогда не было. Информация? Впрочем, я здесь по другому вопросу.

Освободив немного места на полу, я достал из чемодана первого заместителя охранного агентства. По моим расчётам, он должен был ещё часа два находиться в отключке, но, когда я его достал, почувствовал, что он в сознании. Хотя он старался не подавать виду, что пришёл в себя.

— Вижу, что ты очнулся, — сказал ему.

— Где это мы? — спросил он в ответ и открыл глаза.

— А тебе не всё равно?

— Нет.

— Тогда я тебя не обрадую, ты на планете. Обратиться в СБ станции у тебя не получится теперь, кричать «Спасите, полиция!» тоже не выйдет, так как полиция уже здесь.

— А почему ты меня не сдал в сб-шникам?

— Мне хотелось поговорить с тобой наедине.

— Решил всё прибрать себе. Только ничего у тебя не получится без меня.

— Ошибаешься, меня ваши трофеи не интересуют. Кроме того, сейчас СБ всю станцию перевернёт и их найдёт, так что от ваших трофеев стоит держаться подальше.

— Я навёл справки о тебе и совсем не верю в твою бескорыстность. Ты на страховщиков работаешь помимо службы в полиции.

— Это всего лишь возможность немного подработать, но не ради этого.

— Только не говори мне, что решил выслужиться в полиции.

— Нет конечно. Вы убили моего друга, и я должен был за него поквитаться. Жаль, я не успел встретиться с остальными. Ты всех прикончил ещё до моего прилёта.

— Думаешь, что я в это поверю? Я ведь не эта дура Хелл. Вначале тащит в агентство своего бывшего приятеля, а потом не знает, как от него избавиться.

— Не знал про это. Ты хочешь сказать, что вся эта афера с нападением на конвой — её идея?

— Конечно. Парень начал копать и вышел на неё. Тогда она пришла с этим к Бано.

— Это тот, который второй заместитель?

— Да, она спала с ним, впрочем, ты об этом не хуже меня знаешь.

— Почему к нему, а не к главному у вас?

— Бано возглавлял службу безопасности у нас.

— Он бывший полицейский?

— Нет, раньше он возглавлял службу безопасности корпорации.

— Я даже знаю, какой корпорации. А с Хелл он откуда знаком?

— Когда она работала в полиции, вела его дело.

— Она вроде работала тренером по рукопашному бою?

— Это после дела Бано её отправили работать тренером, а вначале она следователем работала и вела дело о пропаже сыворотки с предприятия.

— Закрыла дело?

— Закрыла, а ему там много что вменялось. В результате он смог выкрутиться и уволиться без выплаты огромной неустойки.

— А кто придумал все эти аферы с конвоями?

— Она и придумала. Бано её только свёл с нужными разумными в корпорации.

— А тогда твоя какая роль во всём этом?

— Никакая. Я изначально был против, но у меня всего лишь треть в агентстве была. Что я мог сделать, когда две трети проголосовали «за»?

— Прикончить их, как ты и сделал.

— Это не я. Когда я пришёл, все уже были мертвы.

— А вот на записях с камер наблюдения вы приходите в помещение силовой подстанции все вместе.

— Не знаю, что произошло с ними. К этому я непричастен.

— Зашли вы в помещение все вместе, а вышел оттуда ты один. И ты утверждаешь, что к этому не причастен?

— Хочешь верь, хочешь нет, но именно так. Я не знаю, что с ними произошло. Они неожиданно для меня упали на пол с судорогами. Ты мне лучше скажи, где ты так драться научился?

— С судорогами? И контрольный выстрел тоже каждый сделал себе сам, сразу после того, как умер?

Я уже давно наблюдал за его нелепыми попытками развязаться,