думать, потому что я не строю особых планов дальше свадьбы. Я, однако, помню, что моя первая помолвка… ты его не знаешь, это было сразу после вашего отъезда, мне было всего-то шестнадцать лет, и один вредный человек сказал: «Кто замуж выходит быстро, тот потом кается долго», и после этого я попробовала себе представить, каково будет год за годом жить с Густавом – а у него, надо сказать, просто жуткий характер, – и в результате так ужаснулась, что разорвала помолвку и ни разу потом не пожалела.

– Ты поступила правильно, и я надеюсь, что поступишь так же, если через некоторое время вдруг поймешь, что вас со Стивом связывает только любовь, а рядом с нею нет ни уважения, ни доверия. Тогда вас ждет несчастье, а ничего изменить будет уже нельзя – ведь многие люди вступают в брак поспешно, а потом каются всю жизнь. Так говорит тетя Джесси, а уж она-то знает.

– Ой, не надо так серьезно, Роза. Мне страх как не хочется думать про все эти «всю жизнь», про уважение и другие взрослые вещи. Не привыкла я к этому, да и не умею.

– Но не думать нельзя, необходимо этому научиться, прежде чем ты вступишь во взрослую жизнь. Мы ведь для этого и живем, и нельзя совершать такой важный поступок, не поняв, готова ты к нему или нет.

– А ты, что ли, обо всем этом думаешь? – спросила Китти, передернув плечиками, как будто сама мысль о взрослой жизни лежала на них неприятным грузом.

– Время от времени приходится, куда ж денешься. Так это все, что ты собиралась мне сказать? – добавила Роза, которой очень хотелось увести разговор от обсуждения ее лично.

– Нет, что ты! Самое важное вот что. Стив серьезно готовится к свадьбе, и я должна заниматься тем же, причем начинать нужно немедленно, а то потом все мои мысли поглотят наряды и разные другие милые, славные легковесные штучки, которые я ну просто не могу не любить. Вот я и хотела у тебя спросить: с чего бы мне начать? Может, почитать полезные книги в целях совершенствования ума? – И Китти обвела взглядом набитый до отказа книжный шкаф, явно пытаясь выяснить, есть ли в нем тома достаточно толстые и скучные, чтобы их можно было счесть «полезными».

– Отличный план, мы обязательно тебе что-нибудь подберем. А ты как думаешь, что тебе нужнее всего?

– Ну, я бы сказала, всего понемножку, потому что, когда я пытаюсь подытожить свои знания, получается негусто, да и те обрывочные, притом что я убеждена, что читала больше многих других девушек. Хотя романы, наверное, не считаются, толку от них мало, потому что, скажу тебе прямо, люди и обстоятельства, которые там описаны, совсем не похожи на настоящие.

– Бывают очень дельные романы: дядя говорит, что пользы от них не меньше, чем от проповедей, поскольку они содержат не только правдивые описания, но и столь ненавязчивые наставления, что учиться становится в радость, – сказала Роза, прекрасно знавшая, какого рода книги читала Китти: понять, почему она постоянно попадала впросак, когда пыталась использовать их в качестве путеводных нитей, было совсем нетрудно.

– Ну, подбери мне правильные, и я возьмусь за дело. А еще мне необходимы «серьезные понятия», «методы» и «принципы». Стив так и сказал: «принципы», добротные и строгие. – И Китти потянула батистовый лоскут, который держала в руке, – так хозяйки растягивают кусок ситца или миткаля, испытывая его на «добротность».

Тут Роза не выдержала и рассмеялась, хотя и радуясь про себя, потому что Китти говорила от всей души, пусть ей и было совершенно невдомек, как приступить к этому самому самоусовершенствованию, в котором она так нуждалась: хоть плач, хоть смейся – такими были и вид ее, и слова.

– Да, все это тебе совершенно необходимо, и лучше начать обзаводиться этими вещами прямо сейчас, но тут тетя Джесси тебе лучший помощник, чем я или, например, тетя Джейн, потому что у нее очень добротные принципы, – сказала Роза, стараясь как можно быстрее вернуть лицу серьезное выражение.

– Ой, нетушки! Да я в жизни не решусь ничего такого сказать миссис Мак, я ее боюсь до жути, она такая строгая, и как я вообще с ней уживусь, когда она станет моей свекровью, я просто не знаю! – воскликнула Китти, в исступлении сжимая руки.

– Она вовсе не такая строгая, как кажется, и если подойти к ней без страха, ты поймешь, что она очень разумный и благорасположенный человек. Я когда-то сама ее боялась до страсти, а теперь вот ни капельки, и мы прекрасно ладим. Более того, я ее очень люблю, прежде всего за надежность и бескомпромиссность.

– Да уж, она жуть какая прямолинейная и во всем любит порядок. Никогда не забуду, как перепугалась, когда Стив повел меня к ней знакомиться. Я оделась как можно проще, волосы собрала в скромный узел и старалась изображать из себя тихую и смирную молодую женщину. Стив сразу же надо мной посмеялся, обозвав миловидной монашкой, так что держаться так серьезно, как я задумала, мне не удалось. Миссис Мак была ко мне, разумеется, очень добра, но у нее такой острый взгляд – мне казалось, она видит меня насквозь и знает, что ленты на капор я не пришила, а прикрепила булавками, что на ботике у меня не хватает пуговицы и я забываю каждый вечер расчесывать волосы по десять минут, – благоговейным тоном сообщила Китти.

– Тем не менее ты ей нравишься, и дяде тоже, и они очень хотят, чтобы рано или поздно ты вошла в их семью, так что не обращай внимания на ее глаза, просто постарайся смотреть прямо – сама увидишь, что они со временем подобреют.

– Мак тоже ко мне хорошо относится, и я этому очень рада, потому что он, вообще-то, не больно жалует девушек. Стив мне передал его слова, что у меня «есть все задатки замечательной маленькой женщины». Правда он очень любезный? Стив страшно обрадовался, хотя иногда и смеется над Маком.

– Ты их, главное, не разочаруй, душенька. Подталкивай Стива ко всему хорошему, к чему у него есть склонность или стремление, подружись с Маком, полюби тетю Джейн и стань дочерью дяде – и ты будешь очень счастлива.

– Я постараюсь, и спасибо, что не стала надо мной смеяться. Я знаю, что умом не вышла, но в последнее время мне кажется, что смогу чего-то добиться, если добрые люди мне помогут. Я завтра съезжу повидаюсь с тетей Джесси. Ее-то я совсем не боюсь, а потом, если ты