Следующим вышел наковёр второй Михайло— Левицкий. Жребий свёл его сказахом или каким-то другим азиатом монголоидной внешности, учащимся Тимирязевской академии. Что можно сказать опоединке? Только одно: чемпион мира— это чемпион мира. АЛевицкий настоящий чемпион и, кроме того, если Левину память неизменяет, иЕвропы, ираза три чемпион СССР. Ноужочень дорогой ценой дался чемпиону выигрыш уКвасина. Схватка шла все шесть минут, итолько запару буквально секунд доистечения времени Михайле удалось сделать болевой. Доэтого счёт был два— один впользу Левицкого, иесли бысхватка так изакончилась, тоэто ещё быдва балла штрафа. Третью битву наковре мог ивыиграть, ноесли быона закончилась снова сминимальным преимуществом, тообязаны были судьи отправить чемпиона мира враздевалку. Левицкий восстановился хуже Левина. Онеле уполз сковра. Владимир Ильич даже вспотеть неуспел, аосновной его соперник весь вмыле. После ещё одной встречи ввесе судьи вывесили шахматку третьего круга. Ввесе осталось пятнадцать человек. Тоесть ещё минимум две схватки укаждого сегодня, итолько один будет выведен напрямую вследующий круг. Даже сомневаться ненужно, что совершенно случайно этим лишним оказался Левицкий. Ничего. Дозавтра всё одно восстановится. Неизбежать встречи сним вфинале. Исудьи сто процентов несведут ихвполуфинале. Опять случайно чемпиону самый слабый изчетверых достанется.

—Костик.

Его дёрнули затрусы. Владимир Ильич как раз стоял ишахматку наследующий круг рассматривал.

—Ай! Больно!— решил онпошутить.

—Где? Что? Что болит?— Марина круглыми глазами нанего вылупилась, итревога там настоящая.

—Шучу. Неудачно? Ладно, извини.

Марину Левин сам насоревнование пригласил инеудалью молодецкой похвастать икрасными трусами «Адидас», совсем другой повод. Вместе струсами изАргентины впосылке пришли иджинсы для Марины. Самое интересное, что маман явно неповерила вто, что джинсы для медсестры как расплата закуриный бульон. Впосылку положили родители икурточку голубую той жефирмы джинсовую, икроссовки, идаже купальник. Тут маман промахнулась. Тяжко будет демонессе Марине засовывать бюст вэту маломерку. Ничего, поменяет где натолкучке или просто продаст, вещь адидасовская, должно быть, прилично стоит. Может, месячную зарплату свою получит закупальник.

—Пошли выдам тебе джинсы,— приобнял медсестру Владимир Ильич.

—Апосмотреть наборьбу нельзя, гонишь?— упёрлась ручками внего Марина.

—Почему нет? Пошли кнашему шалашу, сядешь рядом спредседателем нашего колхоза.

—Колхоза? Тыже… Как там?

—Мажор.

—Точно, тыжемажор, ивколхоз тебя распределили? Там иностранцы работают?— посеменила накаблуках заним дьяволица.

—Янеправильный мажор.

—Неври, яв«Юности» все три твоих рассказа прочитала. Интересно инеобычно. Автограф напишешь? Вотделении нашим покажу.

—Легко. Пришли. Дядя Коля— это Марина. Марина— это дядя Коля.

—Кхм,— Рыжов встал, пригладил рыжие вьющиеся волосы, тоже модник, отрастил шевелюру.— Сам ты«дядя». Марина, для вас просто Николай или Коля.

Оба на! Ипокраснел. ИМарина покраснела. Химическая реакция. УНиколая Петровича впрошлом году жена умерла. Сердечницей была. Ну, это народ вдеревне так рассказывает. Ачего— своя медсестра высокой квалификации вколхозе, впомощь фельдшеру Елене Донцовой.

—Дядя Коля… Тьфу, Николай Петрович, япойду, Сашку объявили. Марина, пакет удяди Коли. Там подарок. Нескучайте.