От нашей квартиры до пиццерии дона Гвидичи было недалеко, и добрались мы минут за пятнадцать. Всю дорогу я смотрел в окно, рассматривая прохожих и другие машины. Как ни странно, но Генри дважды уступали дорогу, нарушив при этом правила дорожного движения. Неужели он ездил на собственной машине, а уровень лояльности ему в этом районе настолько велик, что даже обычно законопослушные НПС готовы совершать правонарушения?

Мафиозо бросил тачку прямо перед входом в пиццерию, и мы двинулись внутрь. На этот раз никто не собирался нас кормить, видимо, не до того было. Да и ресторан выглядел совсем не как в прошлый раз, здесь больше не было посторонних посетителей, зато главный зал был набит вооруженными парнями в дорогих костюмах и с типичными для представителей нашей профессии прическами.

Видимо, дона Гвидичи впечатлило, с какой легкостью мы разнесли главный штаб его конкурента, и он решил принять меры, чтобы не допустить ответного удара. Это могло сработать.

Генри пошел на второй этаж, провел нас через одну из дверей, и мы оказались в длинном и темном коридоре. Еще одна дверь, которую охранял внушительных размеров парень, вооруженный дробовиком, лестница, которая вела на этаж выше, и помещения ресторана сменились типичным жилым домом. Что-то вроде квартир под сдачу, но сюда, очевидно, не пускали кого попало.

Мафиозо вошел в одну из квартир и жестом пригласил нас идти следом. Здесь оказалось темно, все окна было завешены плотными шторами, но Генри щелкнул рычажком, и под потолком загорелась тусклая лампочка.

— Вот, парни, — сказал он, указывая на стол, на котором лежало два конверта и папка. — В какой-то мере вам повезло, улики сейчас у одного из двоих ублюдков, которых вам нужно убрать. Дело в том, что взяли федералы не только наших парней, но и четверых уродов, работающих на Тотти. И, как бы это ни было противно, улики придется уничтожить и на них.

Я подошел к столу, взял один из конвертов и вытряхнул из нее фотографию. К моему удивлению, легавый оказался итальянцем, с уверенным взглядом, зачесанными назад волосами и чертами лица, чем-то напоминающими молодого Роберта де Ниро. На обратной стороне карточки было имя и несколько адресов.

— Луиджи Гамбини. Он с Сицилии. В тридцатые федералам понадобился человек, который разбирался бы в итальянском менталитете, — озвучил Генри биографию нашей цели. — Этот ублюдок закрыл кучу народа на восточном побережье, как отморозков, так и людей чести. Он заслуживает смерти.

Вытряхнув на стол содержимое второго конверта, я встретился взглядом с совсем молодым парнем.

— Они там, что, только итальянцев набирают? — мрачно спросил Джо.

— Это Джонни, скользкий ублюдок. Говорят, работал у Тотти под прикрытием, пытался добиться вступления в семью, но не сумел. Я так думаю, что жив он только из-за того, что Гамбини вовремя выдернул его с дела. Сошка мелкая, но убрать его надо обязательно. Он может знать слишком много о делах своего начальника, и вскрыть детали нашего плана. С этим можете не париться — пары пуль в спину будет достаточно.

— А что в папке? — спросил я.

— А того, что в папке, вы должны показательно казнить и подкинуть на труп кое-какие улики.

— Мы не киллеры, — вдруг сказал Джо.

— Не киллеры, — согласился мафиозо. — Я тоже не киллер. Знаете, кто такой солдат Семьи? Это человек, которому можно доверить любой вопрос, любую проблему, и он решит ее. Вот и вам, парни, надо научиться решать вопросы.

— Кто в папке? — спросил я.

— О, вам понравится. Исполняющий обязанности начальника по расследованию уголовных преступлений, Эндрю Миллер. Сейчас он покинул Вирджинию, потому что местные дела заинтересовали его. Ведь, если он все-таки докажет существование мафии… И в его смерти заинтересованы многие, но этим вы займетесь в последнюю очередь. Ваша первоначальная цель — ублюдок Гамбини. Все документы и улики на наших парней у него, где он их может хранить — мы не знаем. Выясните это, а потом убейте, и оставьте на трупе вот это.

Он положил на стол открытый конверт. Я вопросительно посмотрел на Генри, тот усмехнулся и добавил.

— Только голыми руками не трогай. Почерк максимально похож, отпечатки тоже нужные. Там байка о том, что этот легавый договорился с японцами о том, чтобы ослабить нас. И получил какую-то сумму денег. Вам нужно только оставить его отпечатки на письме и конверте и аккуратно положить его в карман. Потом вы оставите на вот этом вот, — он выложил второй конверт, другого цвета, видимо, чтобы мы не перепутали. — Отпечатки самого Гамбини и оставите на трупе Миллера. Все должно быть сработано чисто, без свидетелей и улик, чтобы было ясно, что работал опытный киллер.

Я промолчал. В горле стоял ком, нам с Джо уже приходилось убивать значимых личностей в масштабе города, взять того ирландского ублюдка, с которым мы расправились. Но сейчас это была даже личность не государственного значения. Такими вещами должны заниматься киллеры экстра-класса, какие-нибудь “Агенты 47”, которых на “Злых улицах” быть не могло. А не двое гопников, которые занимались лохотроном, а потом вдруг стали работать на мафию.

— Дон Гвидичи сейчас в раздумьях, кто больше достоин войти в Организацию — вы или Кристофер с Лоренцо. Я сделал ставку на вас, а остальное уже в ваших же руках. Удачи, парни.

Я, молча, натянул кожаные перчатки, которые с недавних пор стал постоянно носить в кармане своего пиджака, сгреб со стола все бумаги, и двинулся прочь из квартиры. Джо пошел за мной, он не произнес ни слова, но я слишком хорошо знал своего постоянного напарника, чтобы понимать, что и ему сейчас не по себе.

Когда мы вышли на улицу, с неба накрапывал дождь. По слухам с моря на Калифорнию надвигался шторм, а, значит, нас ждет как минимум пара недель без жаркого местного солнца. Если учесть, что и в Питере солнечный конец весны сменился унылым дождливым летом, хоть вешайся.

Я с сомнением посмотрел на папку и упрятал ее под пиджак. Машины у нас не было, а идти куда-то под дождем было сомнительной идеей.

— Может быть, вернемся, попросим Луи такси вызвать? — спросил мой напарник.

Я огляделся. Люди вокруг были одеты по погоде, в пальто, плащи и шляпы. Кроме нас на улице был только один неудачник, не угадавший с гардеробом: какой-то парень в насквозь промокшем костюме курил у водосточной трубы соседнего дома.

— Пошли, — сказал я. — Найдем место, где можно сесть и обсудить наши