в китайском языке образуются абстрактные существительные.

«Дух общественности» — новый термин, точно так же как и «гражданское сознание», «социальная служба» и некоторые другие. В Китае нет такого товара. Правда, существует понятие «общественное мероприятие», например свадьба, похороны, день рождения, буддийские церемонии и ежегодные праздники. Однако такие неотъемлемые составные части англо-американской общественной жизни, как физкультура и спорт, политика, религия, в китайском обществе очевидным образом отсутствуют. В Китае нет церквей как религиозных институтов. Китайцы тщательно избегают любых рассуждений о политике. Они не участвуют в выборах, у них нет клубов, где можно говорить о политике, они не занимаются спортом, который объединяет людей, а в этом как раз и есть суть англо-американской общественной жизни. Конечно, они тоже играют, но их игры характеризуют китайский индивидуализм. Китайцы не делят игроков на две команды, как, например, в крикете. Командные игры китайцам неизвестны. В китайских карточных играх каждый играет за себя. Китайцам нравится покер и не нравится бридж, они всегда играли в мацзян, который ближе к покеру, чем к бриджу. В философии мацзяна отражаются черты китайского индивидуализма.

Иллюстрацией этого индивидуализма может служить китайская пресса. Китайцы так издают свои газеты, как будто они играют в мацзян. Мне приходилось это наблюдать. Главный редактор занимается только сочинением передовицы. У сотрудника, ответственного за информацию о Китае, есть своя полоса, у ответственного за международные новости — своя, а у ответственного за городские новости — целый подвал. Эти четверо, управляя каждый своим отделом, похожи на четырех игроков в мацзян: каждый пытается отгадать, что за кости на руках у партнеров по игре. Каждый стремится набрать комплект костей, скинув ненужные ему кости с изображением бамбука. Если новостей по стране слишком много, их можно перекинуть в рубрику городских новостей, и этого не нужно объяснять читателям. Если же полоса с городскими новостями тоже переполнена, можно перекинуть новости в рубрику криминальной хроники. Главные новости дня, заслуживающие первой полосы, не выбирают; нет логической связи между содержанием полос. Каждый редактор волен в удобное для него время уйти домой или еще куда-нибудь, все очень просто. И редактор, и читатели — врожденные индивидуалисты. Публиковать новости — дело редактора, а искать новости — дело читателя, никто друг другу не мешает. Таковы сегодня редакционная политика и журналистская техника некоторых самых старых и популярных многотиражных газет Китая.

Если вы спросите, почему редакторы не сотрудничают друг с другом, отвечу: потому что они не сознают общественной значимости своей работы. Если главный редактор попытается провести реформу и снимет с работы ответственного за городскую полосу, который мешает реформе, то он нарушит господствующий в Китае принцип семейственности. Зачем ему вмешиваться в чужие дела? Изгнав сотрудника редакции, он отнимет у него кусок хлеба и вся семья несчастного будет голодать. Если редактор городских новостей женат на племяннице владельца газеты, главный редактор не будет его увольнять. Он ни за что этого не сделает, если мыслит по-китайски. Но если главный редактор только что окончил Школу журналистики в штате Миссури, то он быстро слетит со своего места, и его заменит другой, знающий, как делаются дела на китайский лад, и все будет как прежде: читатели будут искать новости, а газета будет наращивать тираж и зарабатывать деньги.

Такова психологическая подкладка общественных взаимоотношений в Китае. Примеры можно было бы умножить. Все они свидетельствуют о слабости общественного сознания у китайцев, и это особенно озадачивает европейца и американца XX века. Я говорю — «человека XX века», потому что он унаследовал достижения XIX века с его всесторонним интересом к человеку, а также обладает широким общественным кругозором. Вот типичный пример, который приводит иностранцев в замешательство и, однако, адекватно отражает китайскую точку зрения на общественную работу. Я сошлюсь на высказывания провинциального милитариста по поводу движения за массовое образование, опубликованные в журнале «Лунь юй» (юмористический журнал, выходил дважды в месяц). Молодые китайцы, восприняв у американских сверстников стремление к общественной деятельности, организовали движение за ликвидацию неграмотности. И вот этот генерал заявил, что учащиеся должны учиться, а не вмешиваться в общественные дела. «Люди должны делать свое дело, и есть свой собственный рис, а вы хотите их свергнуть!» Вот самый убедительный аргумент генерала: неграмотные люди не вмешиваются в ваши дела, почему вы должны вмешиваться в их дела? Эти слова разят наповал, потому что они сказаны от всего сердца, напрямую, без всяких обиняков. Для китайца все, что касается общественных нужд, всегда выглядело «влезанием в чужие дела». Любой энтузиаст в области социальных реформ или любого другого вида общественной деятельности всегда выглядел слегка комичным. Мы делаем скидку на его искренность и все же не можем его понять. Какую цель он преследует, бескорыстно всем этим занимаясь? Хочет стать знаменитым? Почему он не предан своей семье и не займет чиновничий пост, почему не разбогатеет, чтобы в первую очередь помочь своим домочадцам? Вывод обычно таков: молодо-зелено, т.е. его поведение отклоняется от общепринятой нормы.

В китайской истории всегда были странные люди подобного типа, которых называли хаося, т.е. рыцарями. Однако все они принадлежали к прослойке разбойников или бродяг, этакие скитающиеся по свету холостяки, готовые в любой момент прыгнуть в воду, чтобы спасти совершенно незнакомого тонущего ребенка. Женатые китайские мужчины так не поступают. Однако и среди них бывают исключения — умерев, они оставляют без гроша вдову и детей. Мы, возможно, преклоняемся перед ними, мы любим их, но мы не хотели бы, чтобы в нашей семье были такие люди. Когда у юноши чрезмерно развито общественное сознание и он нередко попадает в тяжелое положение, мы смело можем предсказать, что он станет несчастьем для родителей. Если его удастся как можно раньше остановить, это будет прекрасно.

Если же нет, то он попадет в тюрьму и принесет горе семье. Конечно, дела не всегда складываются настолько плохо. Но если мы его не остановим, он может бежать из дома к разбойникам или бандитам, зараженным идеями социальной справедливости. Вот почему мы называем таких юношей «людьми с отклонениями».

Почему китайцам недостает духа гражданственности? Китайцы — вовсе не язычники, погрязшие в грехах, как это представляют христианские миссионеры, хотя уничижительное слово «язычник», по-видимому, вполне подходит китайцам. Впрочем, было бы лучше, если бы миссионеры попытались понять китайцев и уничтожить зло в зародыше. Тогда миссионеры изменили бы мнение о китайцах, осознав, что их поведение обусловлено философией, в корне отличающейся от христианства. Ныне даже самые образованные китайцы по-прежнему не могут понять, почему западные женщины организуют общества противников жестокого обращения с животными. Почему