Шрифт:
Закладка:
Мужчина тяжело опустил глаза и помассировал виски, словно у него болела голова.
— Так что же произошло дальше?
— В ДТЧ можно сделать ограниченное количество изменений. После того, как последний игрок закончит, необходимо спрятать ключи, часть из них обязательно должна быть спрятана в виртуальной реальности. При этом разглашать кому-либо местоположение напрямую нельзя. Это сделано, видимо, для того, чтобы ДТЧ ненадолго оставалось у одних и тех же людей. Кстати, также запрещается вновь заходить в игру тем же составом игроков. Может быть лишь один из ранее присутствовавших. Видимо, это правило и подтолкнула Костю на то, чтобы стереть меня.
— Почему он захотел убрать именно тебя?
— Потому что я единственный из всех мог представлять для него опасность. Я был когда-то и хорошим разработчиком, и неплохим программистом. Собственно, сейчас ты находишься в моей игре. Я из неё могу не выходить месяцами. Она подпитывает все мои АЧ, таким образом поддерживая и жизнь в моём теле.
— Как это возможно? — удивился Пулат.
— Об этом я расскажу тебе позже. Сложности кодирования. Давай продолжим про ДТЧ, — Басир сложил руки на груди. — Костя стёр моё имя, после чего спрятал приставку от игры. На это дело он подбил моего тогдашнего друга Омара.
— И как можно была согласиться на такую авантюру?
— Наверное, Костя пообещал Омару, что они вместе соберут все ключи, найдут команду и по очереди зайдут в ДТЧ, чтобы увеличить количество исполненных желаний. Омар — трус, а Костя хорошо разбирается в людях. Нашёл рычаги давления. В любом случае, как ты понимаешь, им не удалось найти все ключи, потому что большинство я нашёл первым. Но приставка оказалась слишком надёжно спрятана.
— Хотя бы известно, у кого она, — вздохнул Пулат и потёр лоб. От количества информации, казалось, что голова сейчас взорвётся. Хотя ему нравилось говорить с отцом о деле, потому что это исключало всякие сентиментальности, в которых он чувствовал себя неловко. На сервер пришло сообщение. Открыв окно, парень увидел ник Сабиры. Она просила его узнать о болезни малышки Нозии и о Борисе.
— Я хотел спросить, — сказал Пулат. — Возможно ли заменить часть гена человека в ДТЧ?
— Ты задаёшь пугающие вопросы, сынок. Что ты хочешь сделать?
— У одной девочки несовместимость с чипом, у неё отсутствует необходимый ген. Моя подруга хочет спасти её.
— Хм, — Басир погладил подбородок. — Это возможно. Но есть такая сложность: в ДТЧ нельзя из ничего создать что-то. Если у девочки нет этого гена, то нужно вырезать этот ген у кого-то другого, — мужчина бросил взгляд и заметил, как у сына опустились плечи.
***
В комнате Пулата ребята сидели молча и внимательно слушали, что говорит Басир. Когда Сабира услышала, как можно спасти Нозию, с одной стороны, ей стало легче. Но с другой, напрягла мысль, что необходимо было кем-то пожертвовать. Это шло вразрез с жизненными принципами Сабиры. Впрочем, она пообещала себе, что откажется абсолютно от всего, чтобы спасти девочку, пусть на душе и скребут кошки. В конце концов в мире столько недостойных людей. Ведь будет справедливее, если они окажутся при смерти, а не добрая Нозия. От одних только мыслей Сабиру мутило. Как же после такой жертвы усмирить совесть? И как вообще можно вершить суд над человеком, будучи человеком? Сабира понимала, что не ей решать, кому жить, а кому нет.
Тем временем, Пулат спросил про Бориса: был ли у Константина ребёнок. И мог ли он его «слепить» в ДТЧ.
— Мы не знали о личной жизни друг друга, — сказал Басир. — Даже мой, на тот момент, друг Омар не знал, что у меня есть сын. Поэтому я тоже мог не знать о детях Кости. Если же его сын ненастоящий, то, вероятнее всего, Костя перенёс его из виртуальности в реальность. Это возможно. Но не знаю есть ли смысл так заморачиваться, только если он очень хотел этого ребёнка.
Сабира взглянула на Бориса, по его носу стекала слеза. Было понятно, что Константин не любил своего сына, поэтому у него были какие-то свои корыстные цели на мальчишку, тогда ещё совсем маленького. Выдерживать больше всю эту несправедливость и боль не осталось сил, поэтому Сабира отключила свой наушник и вышла из комнаты. Вся преисполненная гнева она направилась в кабинет главной причины всех её внутренних метаний.
Воробьёв не намерен был сдаваться в отношении Сабиры, но нервы эта девчонка потрепала ему знатно. Он уже совершенно не мог думать о работе, не мог сосредоточиться на поисках ключей от ДТЧ. Толку от зацепок не было. Похоже, что чёртов Басир постарался. Но ничего. Это не сломит дух бизнесмена. Он — Константин Воробьёв. И пусть ключей нет, зато только он знает, где находится игра. Поэтому и мог позволить себе день за днём перелистывать фото знойной и неприступной таджикистанки, искать вдохновение для нового письма. Ну, или для запроса в нейросеть. Константин часто слал Сабире романтичные письма, но она не ответила ни на одно. Могла бы ему хоть слово сказать доброе, все остальные женщины таяли пред такой тонкой душой в суровой оболочке. Но она как будто и вовсе их не читала.
Дверь в кабинет распахнулась, от неожиданности Константин подпрыгнул. Кого там принесло?! Но, оглянувшись, обомлел. Даже с радости отключил все меры безопасности, чтобы они не помешали любви. Перед мужчиной стояло долгожданное украшение — Сабира. Она пришла к нему на разговор. Сама. Мужчина схватил смуглую ручку и с жаром поцеловал. Девушка отдёрнула ладонь. Но уже сам этот интимный жест — касание кожи неприступной самки — совсем свёл с ума несчастного Константина.
В кабинете Сабира подошла к столу и села на него с почти детской непосредственностью. Молодость, безусловно, была её достоинством. Константин опустился на кресло. При другой женщине он, пожалуй, вёл бы себя иначе. Тоже бы сел на стол или приблизился к ней, поймав в капкан объятий. Но эта знойная красавица могла и укусить.
— Удивлён вашему визиту, — улыбнулся Константин. — Неужели я могу расценивать это, как взаимность? Впрочем, оно мне не надо.
— Да ну. И чего же вам надо?
— Просто созерцать… «Я люблю, не нуждаясь в ответном чувстве», — Константин очень удачно вспомнил цитату из русской классики.
— А я думаю, что тебе надо испортить жизнь всем вокруг, но захапать себе как можно больше.
Мужчина напрягся. Пусть Сабира всегда общалась дерзко, однако никогда не опускалась до «ты».
— Я вас не понимаю.
— Ты испоганил жизнь многим людям, предал друзей. И даже сына зацепил своей сволочной натурой, — лицо Сабиры выглядело так, словно она унюхала что-то противное.
— Неужели? — Константин окончательно перестал улыбаться.
— Где игра? — от вопроса девушки в Константине всё всколыхнулось. — Я знаю, что она у тебя. Я переломаю тебе все кости, если ты не скажешь мне, где игра.
Мужчина заливисто рассмеялся. Так не зря он подозревал Пулата, тот всё-таки искал ДТЧ и был за одно со своей подружкой, которая корчила из себя сейчас мафию. Но пацанёнку хотя бы хватило ума не заявляться вот так в логово дракона. А эта мелкая девчонка решила угрожать ему… Ему! Константину Воробьёву!
