Через четыре с половиной минуты Блоксхэма осенила мысль, что он может согласиться с предположением миссис Брэдли. Он неторопливо поднялся и направился к двери. Едва он открыл ее, как снаружи долетел звук холостого выстрела, совершенного в водяном парке. Инспектор помчался вверх по ступеням, но сначала бросил торопливый взгляд на часы; через сорок секунд он ждал у двери в спальню мисс Кэддик, наблюдая за тем, как секундная стрелка бежит по кругу.

Неожиданно зловещий звучный голос произнес прямо в ухо:

— И сколько же, дитя мое?

— Господи! — воскликнул испуганный Блоксхэм. — Пятьдесят секунд от выстрела. Откуда, черт подери, вы явились?

— Из водяного парка, — ответила миссис Брэдли. — Теперь мы можем вернуться вниз. Мне просто хотелось доказать: если Амарис Кауз производила весь ужасный шум у калитки парка, то она могла обежать вокруг дома и войти через кухню; затем подняться сюда по задней лестнице совсем бесшумно и поговорить с мисс Кэддик, что она и сделала, как мы знаем. Мисс Кэддик не увидела, откуда появилась ее собеседница, ведь дверь была закрыта. Поэтому иллюзия, что Амарис только прошла через лестничную площадку от собственной комнаты, поскольку ее обеспокоило копье, разбившее окно, могла быть создана легко и артистично.

Они снова вошли в библиотеку, и миссис Брэдли заняла тот же самый стул.

— Да, но это означает, что она бросила копье в окно собственной спальни, — заметил Блоксхэм.

— А почему нет? Когда мы спрашивали Коста насчет тех, кто умеет метать копье, он первой упомянул Амарис Кауз. Помните?

— Однако это не доказывает, что Амарис Кауз убила Энтони. Доказывает лишь то, что она могла затеять глупый розыгрыш…

— Для того чтобы создать впечатление — и успешно, с чем вы наверняка согласитесь, — что Энтони был жив и находился за пределами водяного парка в одиннадцать сорок три в тот вечер, а вовсе не был мертв и внутри парка, — объяснила миссис Брэдли. — Разве вы не помните, как мисс Кэддик сказала, что бросить копье в окно — именно такая глупая, даже безумная шутка, о которой подумал бы Энтони?

— А зачем ей создавать подобное впечатление? Вы же не считаете, что Амарис Кауз убила Энтони? — воскликнул Блоксхэм.

— Я совершенно уверена, что она не убивала. Ну а ваш следующий вопрос, — продолжила миссис Брэдли снисходительным тоном доброго наставника, — кто убил его?

— Но подождите минутку! — попросил Блоксхэм, впечатленный эффективной демонстрацией миссис Брэдли. — Амарис Кауз — художница.

Она посмотрела на инспектора с радостным удивлением учителя, самый глупый ученик которого неожиданно поумнел:

— Чудесно, дитя мое!

— И однажды вы уверяли меня… — Блоксхэм нахмурился, пытаясь вспомнить, — однажды вы уверяли меня… Ага! Что Амарис Кауз бросила русалочку в пруд!

— Я именно так все и представляю. — Миссис Брэдли покачала головой, явно восхищенная тем, какие странные вещи может придумать художник.

— Поскольку статуя ей не понравилась?

— Да. Кому бы она понравилась?

— Тогда вы ошибались, когда говорили, что убийца и сообщник были людьми, которые бросили русалочку в воду? Они просто знали, что она там, и использовали ее! — Инспектор победоносно улыбнулся.

— Так просто.

— Конечно, это Амарис убедила миссис Паддикет убрать тех жутких купидонов и заменить их на два каменных шара… — начал Блоксхэм.

— Один из них был сделан из глины и содержал ядро, которым убили Хобсона, — прервала его миссис Брэдли. — Странно, но так и есть.

— Мы решили, что глиняный шар появился позднее благодаря убийце, — заявил Блоксхэм.

— Пожалуйста, не ассоциируйте меня с этим выводом, — серьезно попросила миссис Брэдли. — Тот глиняный шар был изготовлен Амарис Кауз.

— Вы же не считаете, что она была сообщником убийцы?

— Все на это указывает. А теперь я должна вернуться к Диготам и переодеться к обеду.

— Да, но вы во всем ошибаетесь. — Блоксхэм поднялся. — Вы забыли, я думаю, что Амарис Кауз появилась в доме только в четыре часа утра после убийства Хобсона. Прибыла она через шесть часов после того, как его лишили жизни.

— Так и есть, разумеется. — Эта фраза миссис Брэдли прозвучала без обычной уверенности.

Она направилась к двери, и Блоксхэм последовал за ней, причем оба улыбались своим тайным мыслям. Инспектор напоминал мальчишку, который обманул няню и улизнул; миссис Брэдли походила на аллигатора, сытого и весьма довольного.

— Если ты собираешься бодрствовать всю ночь, дорогой, я бы хотела, чтобы ты об этом сказал и я могла пойти спать, — тихо промолвила молодая миссис Блоксхэм, после чего подошла к мужу и села на край письменного стола. — Это все те же убийства?

Инспектор резко закрыл блокнот, выбросил в корзину листки бумаги, на которых писал, и встал с тяжким вздохом.

— Мы ужинали? — осведомился он.

— Разумеется, два часа назад. — Миссис Блоксхэм поднялась и зевнула. — Конечно, я знала, что тебе безразлично, потрудилась я, чтобы приготовить ужин, или нет. Неблагодарный поросенок, вот ты кто! Ты снова голоден? Есть хлеб и сыр…

Инспектор погладил ее по волосам.

— Скотленд-Ярд завтра в деле, — произнес он с подчеркнутой небрежностью. — Придется нам поучиться, как выполнять свою работу.

— Если ты не можешь разобраться, то эти лондонские шерлоки холмсы точно ничего не добьются, — заявила миссис Блоксхэм. — Твоя очередь первым идти в ванную, так что поторопись, старый соня.

Блоксхэм проснулся в три часа ночи.

— Все ясно, — сказал он вслух. — Чертов дурак!

Инспектор перевернулся на другой бок и заснул снова, но уже в половине девятого он стучал в дверь суперинтенданта.

— Я отправляюсь в Лонгер, чтобы совершить арест в связи с убийствами Хобсона и Энтони, — сообщил он. — Возьму сержанта и еще двоих, поскольку он крепкий и очень спортивный парень.

— Кто? — осведомился суперинтендант, глядя поверх утренней газеты.

— Кост.

— А что насчет сообщника?

— Компаньонка Кэддик. Это правда, что она заперла его в гардеробной до полуночи, но он мог убить Хобсона еще до того, как оказался в доме, а перетащить тело в пруд после двенадцати часов. Это не заняло бы у него много времени.

Когда инспектор прибыл в Лонгер, выяснилось, что парочка, за которой он явился, не выходила к завтраку, хотя время перевалило за половину десятого. Бледная и расстроенная Присцилла Йеомонд неуверенно произнесла:

— Вы же не думаете… Нет! Это невозможно!

— Что именно?

— Что они убиты, — заметила Селия Браун-Дженкинс. — Я поднимусь в спальню тетушки и попрошу мисс Кэддик поторопиться.