Шрифт:
Закладка:
Я надуваю в своей комнате матрасы, а Кэсси переносит ко мне свои вещи. Плевать, что придется спать друг у друга на головах. Все-таки это первая ночевка девчонок Сусо в полном составе больше чем за год.
После ужина, когда мы убираем со стола, вдруг раздается звонок в дверь. Я влетаю в прихожую так быстро, что скольжу по половицам.
– О боже! – На пороге Эбби – буквально прыгает от радости.
– Ты здесь!
– Я здесь! И вы здесь! – Она делает глубокий вдох. – М-м-м! Ты пахнешь как Молли.
– Погоди, а это…
– Это хорошо!
Я вспоминаю Рида. И его дезодорант. Главное не покраснеть.
– Поверить не могу, что ты здесь.
– Я здесь. И посмотри, кого я привела! – Вся сияя, она отступает в сторону. – Молли, это Ник. Ник, это Молли.
Забавно – некоторые люди выглядят в точности как на фотографиях. Саймон, например. А вот Ник в реальной жизни куда милее. В сто тысяч раз милее. У него до ужаса притягательные карие глаза – а такое не передадут никакие фотки.
– Привет. – Он неловко переминается на месте с большой спортивной сумкой в руках. – Спасибо, что пригласили.
– Шутишь? Само собой!
Снаружи слышится щелчок закрывающихся дверей машины, а через пару секунд появляется Айзек, волоча два чемодана.
– Привет, Мо, – говорит он и почти садится на колени, чтобы меня обнять. В Айзеке два метра роста. Не шутка. Рядом с ним даже Рид покажется коротышкой.
Тут меня осеняет, что для Оливии он в самый раз…
Но нет. Нет. Ей это не нужно. Стереть эту мысль.
Ник и Айзек будут спать на двухъярусной кровати в комнате Кэсси. Забавно, что Эбби с братом гостят у нас без родителей. Дядя Альберт с тетей Вандой остановились в студии Айзека на Ю-стрит, которая, по правде сказать, уж больно смахивает на универское общежитие.
– А что тетя Ванда подумает про твой стол для бир-понга? – спрашивает Кэсси у Айзека.
Он ухмыляется.
– Я замаскировал его скатертью и вазой с цветами.
– Гениально.
Когда Эбби закрывает дверь в мою спальню, Кэсси тут же выдает:
– А у Молли есть – барабанная дробь – парень.
– Что-о? – Эбби ахает. – Боже. И ты с ним целовалась. Да? Боже мой!
– И НЕ ГОВОРИ! – продолжает Кэсси. – А мне она даже не сказала. – Она шлепается на надувной матрас.
– Я никому не сказала, – замечаю я.
– Ага, кроме мам.
– И им не говорила! Они сами поняли.
– Ух, я хочу узнать все с начала, – просит Эбби.
– Да мне нечего особо рассказывать. Патти тупо нас услышала.
Эбби с Кэсси начинают ржать.
– Что? – спрашиваю я и невольно улыбаюсь.
– Услышала что? – уточняет Эбби.
НУ ВОТ ОПЯТЬ.
– Да не это. Господи… Как мы болтали. Всего-навсего болтали.
– Ну-ну.
– Может, целовались.
– Вот это уже похоже на правду, – кивает Кэсси.
Она берет подушку, бросает в меня, мажет, подбирает ее снова и бьет меня ею.
– Подушечный бой! – пищит Эбби. – Это же как в типичной фантазии, да? Мне сказать Нику, что тут происходит?
Кэсси кивает.
– Скажи ему еще, что мы поливаем медом сиськи.
Эбби смеется и достает телефон.
– Стой, ты что, серьезно? Ты ему это пишешь, что ли? – Кэсси тянется к Эбби, но та ловко от нее уклоняется. – Погоди, дай гляну.
– Не-а. – Эбби улыбается во весь рот. – Это конфиденциально.
– Жопа моя конфиденциальна.
– Надеюсь.
Забавно наблюдать за их потасовкой. Словно я снова в прошлом. Странное счастье. Даже разговаривать не хочу. Мне просто нравится здесь быть.
Пишу Риду.
Скорее всего, завтра тебе придется со мной танцевать.
Три точки.
О неееееет. Я не танцую.
И ВСЕ ЖЕ.
Ты НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, какой я неуклюжий, Молли.
Я смеюсь. Вообще-то представляю…
Моими танцами можно пытать людей. Серьезно.
– Посмотрите, кто тут у нас хихикает, уткнувшись в телефон, – замечает Эбби.
Я поднимаю взгляд, виновато улыбаясь, и вдруг замечаю себя в зеркале на другом конце комнаты.
Так странно. Я не причесана. В футболке, которую вроде как носила беременная Надин. В пижамных штанах. А в уголке рта белый след от зубной пасты.
И при всем при этом, кажется, я впервые в жизни чувствую себя по-настоящему красивой.
33
От волнения я не могу уснуть. Думаю о свадьбе, Риде, украшениях, своей одежде…
Я в восторге от своего платья. Такой простой дизайн: нежный лазурный цвет, короткие рукава, тюль под юбкой. И все. Но мне очень идет. Худой оно меня не делает – напротив, оно как будто специально меня полнит.
Не могу перестать щупать ткань. Поскорей бы уже переодеться.
Что-то витает в воздухе. Меня пронизывает звенящее предвкушение. За окном мамы выставляют стулья вдоль двух длинных столов. Тента не будет – наверное, Надин удалось отговорить Патти. Но вообще на улице тепло и солнечно. Еще чуть-чуть, и я смогу вздохнуть с облегчением.
Утро я посвящаю украшениям. Кажется, все наконец готово: на подставки в виде винтажных ящиков из-под колы я разложу раскрашенные банки с цветами (чуточку гортензий, но в основном гипсолюбки), а зверушек Оливии и семейные фото в красивых деревянных рамках расставлю прямо так по всему дому. Гирлянду из тряпичных ленточек я подвешу во дворе на манер эдакой неряшливой хупы[58], а электрическую Айзек обещал помочь мне подвесить на деревья.
И теперь я всерьез задумываюсь о том, чтобы разрéзать свои журнальные бусы. Потому что меня вдруг осенило, что ими можно перевязать салфетки. Серьезно, у меня столько идей, что я могла бы уже открыть свой бизнес. Кто знает, может, однажды и открою.
Только вот с нашими суровыми брайдзиллами приходится нелегко. Я от каждой из них ежеминутно получаю сообщение.
Котик, напомнишь Айзеку про чаевые для ребят из аренды?
Момо, найди, пожалуйста, зарядку от ноутбука
Миссия отменяется! ЗАРЯДКА ОБНАРУЖЕНА.
Еду привезли. Попроси их разложить все на кухне, ладно? Спасибо!!!
Вообще-то я еще в пижамных штанах – но ведь не без штанов, поэтому бегом спускаюсь по лестнице и почти врезаюсь в одного из официантов.
– Боже мой. Извините. – Я поднимаю взгляд. И моментально краснею. – Джулиан?
– Ого! Быть не может! Ты же подружка Элены! Молли, верно?
Моя одиннадцатая влюбленность. Завтрачный Экспериментатор Джулиан Портильо. А теперь он официант в кейтеринговой компании. Поди разбери.
– Значит, твои мамы женятся, – говорит он.
– Ага. – Как будто сон какой-то. – Вау. Как ты? Как Элена?
– О-о-о, у нее все хорошо. Да и у меня. Учусь в Джорджтауне, закончил второй курс и вот взял подработку на лето. Мне
