серьезно!? Попыталась встать и возмутится, но Рэм меня придавил другой рукой и сказал:

— Будешь кричать, тебя услышат полный зал посетителей и все соседние кабинки, — и он продолжил свое занятие.

Я, стиснув зубы, начала теперь, поверьте, эти шлепки были не из серии возбудить девушку. А именно самый настоящий воспитательный процесс! Больно, но еще и обидно! И что-то я уже сомневаюсь, что нас никто не услышит, у Рэма шлепки получаются на редкость звонкие! Даже никогда не подумала бы, что моя попа может быть такой звонкой и мелодичной! Еще я поняла, когда меня таким образом воспитывала в девятнадцать лет бабушка, ЭТО было ласковое поглаживание! Когда я начала уже тихонечко всхлипывать, этот изувер и садист в одном лице, меня отпустил. А я бешеной фурией вскочила и как зашиплю:

— Да чтоб тебе провалиться! Да чтоб тебе пусто было! Да чтоб тебе……! Да ТЫ……..! Да тебя……….! — задыхаясь от возмущения и вытирая выступившие слезинки в процессе воспитания. Попа горит огнем! А Рэм совершенно спокойно все слушает с какой-то лукавой улыбкой! Я продолжила: — Да как ты МООООГ! Разве со взрослыми девушками так поступают!? Да меня всего раз в жизни пороли! И то за дело! А сейчас за что? И вообще ты мне кто, чтобы воспитывать, муж? Брат? Сват? Да какое ты имеешь право! — переходя в стадию бешенства, начала метаться по крохотной комнатке, как зверь в клетке. Хотела продолжить, но меня перебили вопросом:

— Так значит, все-таки взрослая? — резко схватил меня за руку и дернул на себя. С ловкостью жонглёра, усадил меня на колени, спиной к его груди. А ноги установил так, чтобы его колени были между моих. Потом он раздвинул свои ноги так, что мои непроизвольно тоже раздвинулись. Сейчас, наверное, моей растяжке можно позавидовать. От резких кульбитов я немного растеряла свой воинственный настрой, но не до конца!

— А ну, пусти меня! Кому сказала, пусти! Я сейчас закричу! — попыталась вскочить, но куда мне бороться с его-то хваткой.

— Не дергайся, а то я что-нибудь поинтереснее придумаю. И да, если хочешь кричать, кричи, пусть посетители послушают, — взял меня за шею, но не придавливая, а просто указывая направление, чтобы я прижалась спиной к его груди.

Начал расстёгивать мою рубашку. Но похоже, с пуговицами воюю не я одна. Поэтому он, рыкнув, дернул воротник рубашки. Мои пуговки, не стерпев такого хамства и обращения к ним любимым, решили покинуть меня и рубашку, но, похоже, одну особь мужского пола сей факт вовсе не опечалил. Он раскрыл мою рубашку, столкнулся с проблемой, как расстегнуть бюстик, решил не заморачиваться и, достав небольшой нож, разрезал ткань, которая находится между чашечек. Я в этот момент просто задохнулась от бури ощущений и эмоций. С одной стороны, стало не по себе от того, что моей кожи коснулся металл ножа, прекрасно понимая, что он не поранит меня. Но все равно близость холодного оружия взбудоражила. Еще не до конца отступившее состояние после массажа сейчас нахлынуло с тройной силой от пикантности позы и того, что в любой момент сюда может кто-нибудь войти. Но из вредности я все равно не могла не возмутиться. Женщина я, в конце концов, или нет?

— Да что ты творишь? Прекрати немедленно!

— Тихо! Говорить будешь только тогда, когда я спрошу! А не угомонишься, продолжу шлепать! — сказал осипшим голосом и продолжил свое занятие. А я ощутила явную твердость своей попкой. Тем временем, он перешёл на брюки, расстегнув пуговки. Снял меня с колен и избавил от брюк, оставив только трусики. Быстро вернул меня в прежнюю позу. Начал едва касаясь, водить кончиками пальцев по кругу ореолы и наблюдать как твердеет сосок. А я уже, плохо соображая, пыталась понять, чего же больше хочу? Наорать на него за порку или все же его самого? Я даже не сразу разобрала вопрос.

— Так что ты там делала?

— Мммм, ну я же сказала…. - просто даже не знаю, как ответить, и уже не могу предугадать его действий.

— Ай! — больно ущипнул меня за грудь. Похоже, ему мой ответ не понравился.

— Говори, — тем временем начал спускаться рукой ниже по животу. — Что именно ты там делала? — ХА! Судя по голосу, похоже, не меня одну накрывать начинает.

— Нуууу мы прогуливались, наткнулись на красивые дома, и мне захотелось их рассмотреть….. - млея, ответила я.

Тем временем, наигравшись с грудью, поласкав живот, он начал проникать под резинку трусиков.

— Ммм, продолжай. Что было дальшшшше…. - целует мне шейку и иногда покусывает мочку ушка. Похоже, кто-то увлёкся процессом. И не он один! Всегда любила мужчин с выдумкой. Нет, я понимаю, сейчас меня как бы наказать хотят…… Но такой воспитательный процесс….. как бы меня снова не потянуло на шалости….. Ради таких наказаний.

— Я гуляла по кварталлллуууу… Ахххх, — его рука проникла в мои трусики, а пальцы начали играть, словно я музыкальный инструмент. — Рассматривала домаааа, цветы, — тихонечко застонала от ощущений, что дарят его пальцы. Видимо, Рэм посчитал, что трусики ему мешают, но прерывать занятие не хотел, поэтому оторвав левую руку от моей груди, взял нож и просто разрезал трусики по бокам, кинул в сторону, вернул руку на грудь.

— А дальше? — тяжело задышав, спросил он вибрирующим голосом.

— Дальше? А что дальше? — облизав пересохшие губы, попыталась сосредоточиться, о чем он вообще? Ах да, точно! — Дальше я встретила очень красивого юношу с не менее красивым именем, — окончательно улетаю от ощущений. Но далеко улететь мне не дали. Резко и грубо, его два пальца проникли в меня. Похоже, ему опять не понравился мой ответ.

— АЙ! Мне больно! — попыталась свести ноги вместе, но кто бы мне дал.

— И что ты с ним там делала? — зарычал мне на ухо и с силой сжал мне грудь.

Серьезно? Он думает, я ему спущу грубость? Да как бы не так! Мягко подвигав бедрами несколько раз, потерлась об выпуклость брюк. Услышав сдержанный полустон, злорадненько ухмыльнулась. А как ты хотел, мой хороший? Я тоже шалить умею! Поняв мой маневр, он нащупал у меня очень чувствительную точку и начал ее массировать. Услышав мой стон, довольно, тихо, мягко засмеялся.

Как-то так произошло, но я упустила момент, когда мы забыли о моем воспитательном процессе. Потому что мне уже было мало его пальцев, и я приподнялась и расстегнула его ширинку. Освободив возбуждённый орган из плена одежды, начала тереться влажной киской о него. Первым не выдержал Рэм! С рыком приподняв меня, уперся возбужденной головкой в меня. Резкое движение,