Здесь мы можем только гадать. Старый, слепой, голодный человек способен на необъяснимые поступки. Возможно, это был жест отчаяния. Может быть, священник хотел таким образом бросить вызов Богу, Который отнял у него все, кроме верной жены.

Поступок священника свидетельствовал о том, что он потерпел кораблекрушение в вере. Его религиозность всегда была внешней. Но на протяжении многих лет она подпитывалась бурной активностью: то он путешествовал на байдарках по алеутским селениям, то создавал общества трезвости, то боролся за обновление Церкви.

Когда же внешней активности не стало, обнаружился главный изъян: открылась та духовная пустота, которую могла заполнить только подлинная, глубокая, внутренняя религиозная жизнь.

* * *

У истории с разрубленным крестом был неожиданный эпилог.

Потрясенная произошедшим, жена священника возобновила поиски тех, кто мог бы помочь бывшему миссионеру. С начала двадцатых годов она безуспешно пыталась связаться с Аляской. Но на этот раз пришел неожиданный ответ — чек на 83 доллара. Его прислал с Аляски служивший там архимандрит Герасим (Шмальц). Он рассказал местным жителям о бедственном положении отца Тихона и собрал для него пожертвования. Некоторые еще помнили его.

Это была большая по тем временам сумма. Ее хватило надолго. Ни священник, ни его жена не умерли от голода.

Он умер своей смертью в 1933 году.

Она пережила его на год.

Афонская смута

Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне

Афон — полуостров на севере Греции, где на протяжении более тысячи лет жили монахи разных национальностей. И в наше время они населяют двадцать монастырей, несколько десятков скитов и несколько сотен келлий, разбросанных по всему полуострову. Сейчас монахов здесь около двух тысяч, из них около сотни — русские. А когда-то одних русских монахов на Святой Горе было около пяти тысяч.

По афонским понятиям монастырь — это одна из двадцати общежительных обителей, имеющих соответствующий статус в уставе Святой Горы. А скит — такая же обитель, только не имеющая статуса монастыря. В начале двадцатого века в некоторых скитах проживали по несколько сотен монахов. Келлией же на Афоне называется небольшой монастырский комплекс, в который входит, как правило, один храм и несколько прилегающих к нему строений. В такой келлии может размещаться от одного до нескольких десятков монахов.

Добраться на Афон можно морским путем из небольшого порта Уранополис. И первым монашеским поселением, которое видят паломники, является русский скит Новая Фиваида. Сейчас в нем живут двое монахов. Руины величественного храма хорошо видны с воды. А если сделать остановку и подняться наверх, то можно увидеть недостроенные стены огромной высоты. По замыслу архитекторов, этот храм должен был стать одним из самых величественных церковных зданий не только Афона, но и вообще всей Греции.

Строительство собора было приостановлено в 1913 году, и с тех вот уже более ста лет здесь стоят эти руины.

Почему именно в тринадцатом? Еще не началась Первая мировая война, в которую Россия вступит год спустя. Оставалось четыре года до революции, после которой резко сократится поток русских иноков на Святую Гору и русское афонское монашество пойдет на убыль.

Однако именно тринадцатый год нанес первый мощный удар по русскому афонскому монашеству. Именно тогда опустел скит Новая Фиваида, поредели ряды русских иноков в других обителях. Около тысячи монахов из России покинули тогда Афон — и не по своей воле. При помощи водометных пушек они были загнаны на военные корабли и депортированы в Россию, где их расстригли и разослали по городам и весям.

Причиной этих событий стали так называемые имяславские споры. Эти споры — малоизвестная страница истории Русской Церкви. Их заслонили от взора историков более важные события последующего времени — революция, массовые репрессии, гонения на Церковь, Вторая мировая война.

Дела, посвященные имяславским спорам, содержатся в нескольких российских архивах: это более четырехсот документов общим объемом в несколько тысяч страниц. Архивные дела наряду с газетными публикациями того времени позволяют восстановить хронику событий с точностью до одного дня и даже до одного часа.

Эта история, хотя и имеет богословскую подоплеку больше похожа на детектив или приключенческий роман. По крайней мере, листая подборки «Биржевых ведомостей» и других газет того времени, освещавших афонские события, невозможно отделаться от ощущения, что ты присутствуешь при детективном расследовании. А иногда публикации, посвященные афонским спорам, напоминают сводки с фронта.

* * *

Все началось с книги схимонаха Илариона «На горах Кавказа». Автор книги — простой русский монах, из крестьян, без богословского образования, много лет прожил на Афоне, потом вернулся в Россию и удалился в кавказские горы. В книге рассказывается о том, как автор путешествует по горам, встречает там подвижника по имени Дисидерий и от него научается искусству Иисусовой молитвы.

Книга впервые увидела свет в 1907 году. Деньги на ее издание дала Великая княгиня Елизавета, родная сестра Императрицы Александры Федоровны. Книга сразу же обратила на себя внимание монашествующих как в России, так и на Афоне. Оптинский старец Варсонофий, один из наиболее авторитетных духовников того времени, рекомендовавший книгу к печати, оставил о ней восторженный отзыв: «Эту книгу надо прочесть несколько раз, чтобы вполне воспринять всю глубину ее содержания. Она должна доставить громадное наслаждение людям, имеющим склонность к созерцательной жизни».

Молитва Иисусова является главной темой книги. Автор воспроизводит классическое, восходящее к египетским монахам первого тысячелетия нашей эры, учение о том, что молитва Иисусова бывает трех степеней. Сначала «устная» — когда человек учится непрестанно произносить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Затем эта молитва должна стать «умной» — когда при произнесении молитвы ум человека непрестанно занят памятью о Боге. Наконец, третья и наивысшая степень — когда молитва становится «сердечной», то есть переходит из ума в сердце.

Почему важно, чтобы молитва спустилась в сердце? Потому что ум человека подобен лодке посреди бури: со всех сторон ее бьют волны. До тех пор пока молитва в голове, неизбежно будут приходить человеку посторонние помыслы, отвлекая его от Бога. Когда же молитва спустится в глубину, помыслы утихнут.

Во всем этом не было ничего нового: монахам искусство умно-сердечной молитвы было известно с незапамятных времен, как и учение о «трезвении», которому автор книги посвящает много страниц. Суть этого учения заключается в том, что молящийся должен «стоять на страже ума своего», отсекая посторонние помыслы. «Удобнее всего это делается, когда ум сходит в сердце и помыслы