молнию сзади на платье, а затем опрокинул меня на диван.

Я охнула от неожиданности, а Эроан уже стянул бюстье, опуская его ниже, к талии, и припал к моей груди. Я выгнулась от жара и умопомрачительных действий его губ. Зарылась пальчиками в его волосы, чуть массируя.

Продолжая ласкать грудь, Эроан спускал платье все ниже. Прохладный воздух касался разгоряченной кожи и лишь распалял еще сильнее. Но мы никуда не спешили. Эроан наслаждался моим телом, медленно и тягуче пробовал кожу на вкус, находил самые чувствительные места и уделял им особенное внимание. А потом так же неторопливо доводил до вершины наслаждения, несколько раз отступая, пока эмоции не переполнили меня всю и не взорвались.

После уже я исследовала его тело. Увлеченно ласкала и замирала, чтобы поймать его взгляд, такой горячий и всепоглощающий. И после того, как принадлежала Эроану, зависела от его действий, от его темпа и чуткости, это было особенное удовольствие — ощущать, что он тоже в моей власти. Видеть, чувствовать этот жаркий отклик на каждое прикосновение пальцев, губ, языка. Я читала в его глазах не только страсть, но и тепло, и доверие, и что–то еще, сводящее с ума.

Да, сегодня мы никуда не спешили. Нас ожидала долгая и весьма увлекательная ночь.

Я заночевала в спальне Эроана. После того, как мы насытились друг другом, так и заснули в обнимку. Но утро оказалось неожиданным.

Потянувшись и приподняв веки, я совсем не ожидала встретиться с глазами императора.

— Эроан? — удивилась я.

— Проснулась, — он улыбнулся. — Как раз вовремя. Завтрак еще не успел остыть.

Мне даже показалось, что все это снится. Тем более снился мне как раз Эроан, и занимались мы тем же самым, на чем, в принципе, остановились перед тем, как решили, что пора все же отдыхать.

Приподнялась, непонимающе протерла глаза. Однако Эроан никуда не делся — только засмеялся, глядя на растерянную меня.

— Оказывается, ты выглядишь так мило спросонья.

— Мило? — переспросила я настороженно.

— Ладно–ладно, и соблазнительно тоже, — заявил Эроан и потянулся ко мне за поцелуем. — Очень соблазнительно, — прошептал прямо в губы.

Когда мы все–таки друг от друга оторвались, я рассмотрела несколько подносов на кровати. С завтраком. К слову, кровать императора настолько огромна, что эти подносы ничуть нам не мешали. При всем желании мы не смогли бы их задеть. Только если бы начали из стороны в сторону кататься?

— Это все очень приятно и удивительно, но… что происходит?

— Сегодня моя работа рядом с тобой, — заявил Эроан. — Мы еще не все обсудили, так что займемся построением плана сразу после завтрака. А пока… предлагаю насладиться роскошными блюдами, которые так старательно приготовили для нас слуги.

— Мне кажется, или булочки в форме сердечек? — уточнила, все еще не веря в происходящее.

Эроан проследил за моим взглядом. Хмыкнул.

— Точно. Я сказал, чтобы сделали завтрак для нас двоих. А сердечки — это видимо, творчество самих слуг. Решили, что завтрак романтический.

Я с любопытством переползла поближе к завтраку. Интересно посмотреть, что нам еще приготовили! А вот Эроан проследил взглядом за моей попой и задумчиво протянул:

— Как думаешь, Лиша не очень рано объявится? Мы ведь успеем еще одно дело?..

Успели. И блюда опробовать, и не только блюда. К слову, омлет был весьма симпатично присыпан зеленью, а салат нарезан и разложен так живописно, что я восхитилась, оценивая старания слуг на десять баллов.

Настроение немного помрачилось, когда мы встретились в гостиной с Даррэном. Не в том смысле, что он стоял под дверью подслушивал — маг пришел чуть позже, чтобы обсудить ситуацию.

Зато порадовало, что Фьёр к нам тоже присоединился. Я принялась кормить его огоньками света, с удовлетворением отмечая, как внимательно и колюче Даррэн на нас смотрит. Завидует!

— За ночь мы все подготовили, — объявил Эроан. — Лаборатория готова к экскурсии.

Последующие несколько часов мы обсуждали предстоящую встречу с Аминой. Мне показали, где именно находится защитная магия, чтобы я ненароком на нее не наткнулась. Тем более одно заклинание было очень хорошо замаскировано и едва ощущалось. Также пришлось заучить названия магических ловушек или хотя бы описания, если названий у них не было, потому как личная разработка Даррэна. На случай, если Амина поинтересуется, что еще тут было до моих подвигов на почве взлома.

Наконец Эроан пообещал, что одна я не останусь. Меня будут страховать.

— А если Лиша попытается взломать защиту и предложит это сделать вместе? Я не смогу к ней присоединиться, — спохватилась я, когда мы закончили обсуждение основных моментов и Даррэн ушел.

— Не попросит. Там такое наворочено, — хмыкнул Эроан. — Лиша не рискнет, потому как не захочет уничтожить все твои достижения. Посмотрит, изучит. И передаст ордену информацию. Прислать к вам Аронику?

— Аронику? — переспросила удивленно.

— Насколько мне известно, вы с ней сдружились. При посторонней у Лиши будет гораздо меньше возможности задать тебе интересующие вопросы. А значит, тебе будет проще. Дождетесь ночи — и пойдете к хранилищу. А утром уже отделаешься от нее.

— Пожалуй… — я задумалась. — С Ароникой было бы спокойней. Находиться все это время с Лишей наедине будет слишком напряженно. Но рисковать Ароникой я тоже не хочу.

— Полагаешь, Лиша может навредить Аронике?

— Если потребуется — да. Причин вредить Аронике я не вижу. Но… меня не покидает ощущение насколько это опасно — подпускать Лишу к кому–либо.

— А к тебе нам придется ее подпустить, — Эроан нахмурился.

В дверь постучали. Дождавшись разрешения, заглянула служанка.

— Ваше величество, леди Вивьена… прибыла леди Лиша. Ожидает у ворот на въезде к парадному входу.

— Пусть ее пропустят, — Эроан кивнул. — В холл. Леди будет дожидаться там.

Я слегка взмокла. Эроан это заметил. Ощутил, наверное, что сердце чаще застучало. Обнял, заглянул в лицо.

— Боишься?

— Немного, — призналась я.

— Почему? Он ведь… твоя подруга. Или нет?

— Не совсем моя, — я невесело улыбнулась.

— Алоэны?

Раах взмахнул крыльями. Эроан на него не смотрел, но, кажется, все понял.

— Мы не виделись несколько месяцев. Я не знаю, что она делала. Не знаю, как сильно изменилась. К тому же… она была счастлива, ее все устраивало. Она мечтала стать значимой. Понимаешь?

— Понимаю. Тебя пугает, какой она могла стать и на что теперь способна. А ее преданность